И все они в той или иной мере несут (или носят?) на себе результаты моих трудов.
Синие, зеленые, красные, желтые, белые, разнообразных форм и габаритов – так вот, куда делись образцы вязания, которые я забросил в дальний угол за ненадобностью! Что ж, отрадно сознавать: мои старания не пропали втуне. Юбочки, штанишки, жилетки, платки и, боги знают, что еще красовалось на дергающих лапками домовых.
Гордо улыбаюсь:
– А что? Очень симпатично.
– Симпатично?! Это еще не все!
Магрит начинает складывать пальцы щепотью, и я умоляюще взмахиваю руками:
– Достаточно!
Мой жест, сопровожденный кратковременной потерей контроля над изголодавшейся Пустотой, рушит магические построения, удерживающие в плену мьюров: со звуком рвущейся струны домовые шлепаются на пол и, бодро семеня, кто на двух, а кто и на четырех лапах, спешат вернуться к исполнению непосредственных обязанностей. И как я догадываюсь по тихому ворчанию, некоторые весьма недовольны тем, что госпожа оторвала их от дел. В частности, кухонная мьюри (благодаря мне обзаведшаяся пестрой вязаной юбкой), перекатываясь через порог комнаты, пробурчала: «Ну вот, овощи в маринаде перележали, и теперь сгодятся только на корм скотине!». Под скотиной мог пониматься, кто угодно, кроме меня, разве что. По той простой причине, что не умею изменять свой облик, а, следовательно, животным стать не могу.
Тем временем сестра продолжила излагать обвинения:
– Я уже не говорю о той жуткой рыбацкой сети, которую повсюду таскает на себе Тилирит!
– Рыбацкая сеть? – Настало время обижаться по-настоящему. – Во-первых, это шаль, и довольно красивая. Во-вторых, узоры, которыми она связана, повторяют фрагменты заклинаний, о которых мне рассказывала тетушка. А в-третьих…
– В-третьих, тебе пора менять сферу приложения усилий! – Категорично заявила Магрит.
Недоуменно хмурюсь:
– То есть?
– Пойти подышать свежим воздухом, например.
– Уверяю вас, драгоценная: как только распогодится, я буду сутки напролет проводить на этом самом воздухе, но пока зима не сменилась весной…
Сестра устало вздохнула:
– Если занятия с Тилирит тебя чему и научили, то уходить от ответа самым поспешным образом.
– Это плохо?
– Замечательно. Но прежде чем убегать от опасности, нужно хотя бы получить представление о ней, не так ли?
– Вы хотите сказать…
– Что мое предложение имело под собой серьезные основания. У нас ожидаются гости, а Дом не прибран.
– О!
Наконец-то, настойчивость Магрит стала понятна: в моем непосредственном присутствии наведение чистоты можно было осуществить только примитивными средствами, то есть, с помощью метел и тряпок. А такая перспектива, по всей видимости, мьюров не устраивала, и они имели наглость обратиться к госпоже за содействием в их нелегком труде.
Можно, конечно, встать в позу, но зачем? В лучшем случае испорчу настроение и себе, и сестре, а в худшем… Сам буду натирать полы восковой мастикой. В качестве наказания за беспочвенную гордыню. Ладно, так и быть, освобожу Дом от себя. На некоторое время.
Я отряхнулся, подняв осевшую на моей одежде пыль в воздух, и направился к шкафу. Магрит оценила мою «добрую волю» и поощряюще улыбнулась:
– Это ненадолго. И потом, уже вовсе не так холодно, как кажется.
– Угу, – согласился я, накидывая на плечи полушубок.
– Не дуйся, Джерон, тебе это не идет. Я лишь попросила временно приостановить твои… вязальные опыты.
– Пока Дом не завален ими доверху? Вы это имели в виду?
– Гости нас засмеют, – сие предположение излагается таким тоном, будто прецеденты уже имеются.
– Вот как… Что ж, если кому-то будет смешно, позовите меня. И мы посмеемся. Вместе. Если к тому моменту еще останется причина для веселья.
В тишине, нарушаемой только сопением кошек под кроватью, мои слова прозвучали слегка угрожающе. Магрит на мгновение опустила ресницы, потом вновь посмотрела на меня тем самым взглядом, смысл которого всегда было трудно определить.
– Какой ты у меня смелый.
– Неправда. Я – жуткий трус.
– В отношении себя? Возможно. Но когда речь заходит о других…
– Что-то происходит?
– Нет, как ни странно, – признала сестра. – И ситуация, и ты остаетесь прежними. Но выход почему-то меняет свое местоположение.
– Это, наверное, очень мудрое замечание?
Синие глаза лучатся смехом:
– Наверное.
– Пожалуй, я поищу его потаенный смысл, гуляя в саду, хорошо?
– Хорошо.
Теплые губы легко коснулись моего лба.
– И все-таки, я люблю своего брата, – задумчиво подводит итог беседы Магрит.
– Приложу все силы, чтобы излечить вас от этого недуга, – даже не шучу, но улыбка сама собой поднимает уголки рта.
– Гулять! – Командует сестра, и я, коротко поклонившись и щелкнув каблуками, приступаю к исполнению приказа, то бишь, удаляюсь по коридору в направлении парадного выхода.
Шаге на пятнадцатом слышу где-то за спиной:
– А вам нужно особое приглашение? Брысь отсюда!
И две кошки, смешно подпрыгивая вверх на всех четырех лапах сразу, проносятся мимо, едва не сбивая меня с ног. Или мне кажется, или прямо на ходу они обзаводятся крыльями. Умельцы фрэлловы… Жаль, что я не могу летать.

* * *

Полет. Это слово может означать все или ничего. Для меня верен второй вариант, для моих родственников первый. Потому что они – драконы. Следует ли из этого, что я тоже дракон? Увы. Мне было бы легче родиться кем-нибудь другим. Или вообще не рождаться, потому что свое главное преступление против мира я совершил, появившись на свет.
Правда, самый первый раз в памяти не удержался. И последующие – тоже. Собственно говоря, лишь совсем недавно я на несколько минут встретился в странной грезе с тем, кто был ДО МЕНЯ, но был МНОЙ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22