– Если ответ неверный.
– Если ответ дан.
Скрещиваем взгляды, как клинки, пытаясь увидеть, что прячется в темных омутах зрачков. Смотрим долго, и совершенно бесполезно: меня тетушка и так знает наизусть, а мне с моим ничтожным жизненным опытом не под силу заставить ее отвести взгляд или узреть в нем потаенный смысл.
– Не поступай так, Джерон. Особенно с другими, – смеживая веки, советует Тилирит.
– Почему?
– Создание, слабое духом, не выдержит такой напор, а сильное… Примет за вызов то, что, по сути, является дружеским предложением. И ты попадешь в опасную ситуацию.
– Волнуешься за меня?
– Возможно. Было бы жаль потерять тебя сейчас, когда…
– Когда – что?
– Когда ты сидишь на цепи. По собственной воле.
Вздрагиваю, как от удара, а тетушка вновь дарит свое внимание пирожным.
В ее словах нет лжи, и издевки не наблюдается: только бесстрастное изложение фактов. Но почему мне больно это слушать? Или – слышать? Ведь я, на самом деле, стал и узником, и тюремщиком в одном лице. В силу обстоятельств, потому что ни одна сила вовне меня не способна сдержать голодную ярость Пустоты, наполняющей мое тело. Только я сам. И это больнее во сто крат, чем быть закованным в цепи и заточенным в глубокое подземелье: изо дня в день, каждый вдох и выдох удерживаться от шага за черту. Оковы можно сбросить, стены – разрушить, но сбежать от самого себя… Не знаю, возможно, кому-то и когда-то удалось совершить подобное чудо, но я творить чудеса не способен.
– Ты уходишь от ответа.
– Уходить, знаешь ли, тоже искусство. Особенно, уходить красиво и в нужное время.
– Разумеется. Но я все же хочу знать, как…
Тилирит с сожалением отставляет пирог в сторону.
– Ты заглядывал на Изнанку и даже пытался слепить подобие, зачем же спрашиваешь о том, что можешь узнать, всего лишь присмотревшись повнимательнее?
– Я не хочу ПРИСМАТРИВАТЬСЯ к ней.
– О, как все серьезно… – тетушка озабоченно качает головой. – Чем это нелепое создание так тебя покорило?
– Она не нелепое создание!
– А как еще можно назвать сплав плохо обработанной стали и совершенно дикой души?
Растерянно хмурюсь:
– Плохо обработанной?
Хитрый прищур.
– Ты видел ее… в изначальном виде?
– Н-нет.
Зелень глаз искрится смехом:
– Тогда незачем спорить. По давним временам и возможностям кайрис Кайрис (kayrahiss) – оружие сабельного типа, с небольшим изгибом достаточно широкого лезвия. Заточка по одной стороне – полностью, по второй – на длину ладони или двух. Гарда может быть разных размеров, но с непременным условием: не должна мешать перехвату клинка лезвием вниз или вверх. Длина клинка – немногим более двух локтей, рукояти – чуть больше, чем для обычного «двуручного» оружия. Удары – предпочтительно рубящие, но можно и колоть.

, выбранная в качестве вместилища души, была неплоха. Очень неплоха. Но сейчас те же гномы стали куда искуснее в работе с металлом. Взять хотя бы твои парные клинки… Они почти идеальны. Если, разумеется, не принимать во внимание «начинку».
– Хочешь сказать, я их испортил?
– Вовсе нет. Ты предписал им один-единственный путь, вот и все.
– Это плохо?
– Это, скажем так, несколько жестоко. Даже по отношению к неодушевленному предмету.
Ну вот, теперь меня упрекнули в жестокости… Уже начинаю жалеть, что начал этот разговор: куда еще заведет кривая?
Поднимаюсь со стула:
– Вижу, сегодня мне не удастся узнать ничего нового… Посему, позвольте откланяться, драгоценная.
– Сядь!
Недоуменно смотрю на мигом потяжелевшее лицо Тилирит.
– Не смею более отнимать время.
– Ты плохо слышишь?
Сажусь обратно, чтобы услышать слегка презрительное:
– Если просишь о чем-то, имей мужество дождаться просимого. Особенно, если оно стало ненужно.
Приходится поддакивать, чтобы не злить тетушку еще больше:
– Да, драгоценная.
– Если тебя заинтересуют конкретные детали воплощения, обратись к Танарит или к кому-нибудь из ее Дома: не вижу надобности вникать в такие подробности. Тебя ведь волнуют основные принципы, не более того… Итак, любой предмет, равно живой и неживой, представлен на всех уровнях мироздания, с той лишь разницей, что материя, лишенная души в общем смысле понимания, на Изнанке ничем не отличается от свободных Прядей Пространства. Именно это свойство и позволяет «оживлять» то, что изначально живым быть не могло. Однако необходимо умение, чтобы сплести сосуд для души, не изменив непоправимо вид и свойства исходного предмета.
– Но ведь… Артефакт и создается для того, чтобы обычный предмет обладал необычными свойствами.
– Не обладал, – поправляет Тилирит. – Наделял ими своего хозяина. Это разные действия «Странно это сознавать, но сам по себе артефакт не является предметом, наделенным самостоятельными чудесными свойствами, как, впрочем, и амулет. Основная суть артефакта – изменение окружающей его действительности при собственной неизменности, потому что как нельзя два раза войти в одни и те же воды, спешащие по руслу реки, так нельзя, изменившись, вновь стать прежним, и в этом состоит главная печаль и главная прелесть жизни. Если вам дорог закат, не торопитесь отворачиваться, пока последние лучи солнца не угасли, ведь он больше не вернется… И артефакт искусственно оставлен в незыблемом состоянии, чтобы обеспечивать необходимое влияние. А достигать означенной цели можно разными путями, и о них подробнее говорят иные труды, чем этот. Главное, помните: любой, даже самый простой инструмент нуждается в умелых руках мастера, чтобы показать себя во всей красе. Так, любой неумеха извлечет из натянутых струн звуки, но мелодию, пленяющую разум и душу, мы услышим только, если лютня попадет к искусному музыканту…» («Вечерние беседы у Очага Познания», Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив)

.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22