Ц Здравствуй, милая моя Биргитта, Ц сказал он самым благодушным тоном и
пожаловался на утреннюю жару.
А Биргитта сновала взад и вперед, так же как и он, несмотря на почти летнюю
теплынь, облаченная во множество одежд. Она ходила с низко опущенной гол
овой, робкая, точно служанка, хотя и была здесь хозяйкой дома.
С особой радостью оглядывал пастор полудетский облик жены, однако позво
лял себе обращать на нее взгляд лишь в те минуты, когда она, повернувшись к
нему спиной, отходила от стола. Трогательно было наблюдать, как это славн
ое дитя силится скрыть свою молодость и придать себе степенный вид. Ведь
фру Биргитте не было еще и восемнадцати лет, но темное платье из полушерс
тяной материи и повязанная под самым подбородком косынка помогли ей раз
и навсегда преобразиться в почтенную пасторшу. С особым тайным удовольс
твием наблюдал пастор, как эта едва созревшая юность надевает на себя ли
чину старости.
Сам он был уже немолод. Когда после многих одиноких лет самоотречения в д
олжности домашнего учителя господин Йеспер получил наконец место прих
одского священника, ему было уже под пятьдесят, и на закате жизни провиде
ние подарило ему Биргитту. Иные силы, несомненно, стояли за всем этим. Бирг
итта была дочерью пастора из соседнего прихода, человека, обремененного
многочисленным потомством, которое нужно было прокормить, так что дело у
строилось к обоюдному счастью и выгоде. Что до Биргитты, то могла ли она ме
чтать о большей удаче, чем сделаться пасторшей в свои неполные восемнадц
ать лет?
Моя Биргитта! Жизнь таит в себе немало неожиданностей. Когда господин Йе
спер впервые увидел ее, это была долговязая нескладная девчушка в деревя
нных башмаках, вечно растрепанная и замерзшая до синевы от беготни с мал
ьчишками по болотам и плескания в ручьях. На воле это была живая резвушка,
но когда ее принуждали оставаться дома, у нее тут же закладывало нос и она
становилась сонной и апатичной. Словом, девочка была довольно запущенна
я. При всем том была она смышленая и трудолюбивая и со временем могла прев
ратиться в весьма умелую маленькую хозяйку дома.
Особой красотой Биргитта не отличалась, у нее было слегка заостренное ли
чико и маленькие глаза, которых она почти никогда не поднимала. В ней было
что-то диковатое, отчего она сама страдала; ей было трудно привыкнуть к об
ществу, она была чересчур застенчива. Иногда она вдруг принималась хихик
ать над чем-нибудь, а потом плакала из-за того, что не смогла себя сдержать
. Ей требовались покой и время, чтобы повзрослеть. Господин Йеспер с тихой
радостью принимал заботы своей венчанной жены и наблюдал, как она взросл
еет; ему казалось, что в доме его распускается бутон, что в нем поселилось
будущее.
Обед, состоявший из сосисок с капустой, показался пастору необыкновенно
вкусным. После трапезы он громко и звучно прочел молитву, во время которо
й Биргитта стояла у другого конца стола, сложив свои красноватые детские
ручки и, как всегда, низко опустив голову.
Рыжеватый завиток выбился у нее из-под чепца, пастор мимоходом любовно з
аправил его внутрь пальцем, и Биргитта еще ниже склонила голову.
После обеда господин Йеспер вышел за порог покормить кур. Он любил, стоя н
а крыльце, приговаривать «цып, цып, цып» самым нежным дискантом, на которы
й только был способен, и наблюдать, как куры сбегаются к нему со всех концо
в усадьбы.
Явился работник, чтобы получить урок на день. Господин Йеспер умело расп
оряжался своим наделом; разумеется, сам он на земле не работал, хотя подча
с и бросал тоскующие, завистливые взгляды на батрака в поле, Ц но пастору
не пристало ходить за плугом или таскать на себе мешки с зерном.
Пастор оглядел небо, щурясь от солнца. Пора ему было идти в дом, вздремнуть
после обеда, чтобы потом снова приняться за свои занятия. Но тут на дороге
послышался грохот, и небольшая рессорная коляска, окутанная облаком пыл
и, свернула к усадьбе и въехала в ворота. В человеке на сиденье двуколки па
стор сразу же узнал своего тестя, пастора из Сённербёлле, и радостно двин
улся ему навстречу.
Старик направился на субботу в город, что для господина Йеспера было бы н
емыслимо, но тем не менее он радушно приветствовал гостя. Тот не хотел выл
езать из коляски, но зять уговорил его войти в дом и посидеть с полчасика в
гостиной с трубкой и кружкой пива, за приятной дружеской беседой.
Заехал он, собственно, лишь затем, чтобы спросить своего духовного собра
та, не может ли тот сообщить ему что-либо об этом бесстыжем воре, который в
от уже несколько месяцев орудует по ночам в округе и совершает набеги на
амбары с припасами в усадьбах. Пора положить конец его бесчинствам, и пот
ому пастор из Сённербёлле счел необходимым взять дело в свои руки Ц с те
м большим основанием, что прошлой ночью вор наведался в его собственную
усадьбу и почти опустошил кладовую. И вот теперь следует собрать доказат
ельства и поймать наглеца, кто бы он ни был. С этой целью пастор решил объе
хать всю округу и собрать сведения у тех, кого преступник обворовал.
Господин Йеспер, разумеется, слыхал толки об этом воре, но, со своей сторон
ы, ничем не мог помочь в выяснении дела, и речь пошла о другом. Они заговори
ли о вещах, которые обычно обсуждают пасторы, встречаясь, Ц о царстве бож
ием, о ценах на ячмень, о жертвоприношении и церковной десятине. Об этом он
и могут говорить часами.
Между тем тестю было недосуг вести долгие разговоры, и он собрался уезжа
ть. Вошла Биргитта и, опустив глаза, поставила перед отцом еще одну кружку
пива;
1 2 3 4 5