После того как Сульг, живой и невредимый, исчез в лесу, Мораг не удержался и дал по уху лучнику, вымещая досаду. Тот мотнул головой, ему хотелось провалиться сквозь землю. Восемь стрел он послал вслед норлоку, и ни одна не угодила в цель! Как после этого лучший лучник племени может смотреть в глаза старейшине?
Но Зара ничего не сказал. Он шел молча, крепко сжав губы, ни на кого не обращая внимания, уставившись под ноги. Лишь раз старейшина глянул на небо: из ущелий уже выползала ночь и клубилась синей мглой, а вдалеке, над равниной, медленно угасал вечер, длинные огненные облака, освещенные закатом, тянулись по небосводу. Одинокая сосна на утесе полыхала в багровых лучах заходящего солнца.
Усилием воли старый гоблин заставил себя успокоиться. Это далось нелегко: при одной только мысли о Великом норлоке кровь вскипала в жилах и слепая ярость застилала глаза. Зара с такой силой сжимал клюку, что она, казалось, вот-вот превратится в щепки.
Увидев Сульга здесь, в Мглистых землях, старый гоблин испытал потрясение. Невозможно было поверить, что норлок оказался здесь и, судя по всему, один. Какая необходимость заставила его пуститься в столь опасное путешествие?
Зара сдвинул брови. Пройдет совсем немного времени, и Сульг сам расскажет ему об этом.
Гоблин очень хорошо знал свою землю, каждый ее клочок. Она была невелика, он с закрытыми глазами мог пройти ее всю, от предгорий, редкого леса и небольших каменистых плато до Мертвой равнины, за которой начинаются владения ктухов-звездочетов. Через Мертвую равнину не пройдет даже зверь – под землей бушует пламя, там живут огненные духи Мглистых земель.
Стало быть, норлок попытается исчезнуть из гоблинских владений, спустившись в предгорья. Зара собирался перекрыть этот единственный путь.
Деваться норлоку некуда.

Старейший миновал невысокую редкую изгородь и вошел в деревню. Срубленные из бревен, крытые ветками и корой, низкие хижины стояли по кругу, в центре поляны трещал костер и хлопотали женщины, насаживая на деревянные вертелы куски разрубленной туши дикого кабана. Несколько гоблинов возились поодаль, возле ям, где в специальном растворе вымачивались шкуры, перекладывали их дубовой корой, вытаскивали уже готовые, вычищали и выглаживали перед просушиванием. Шкуры и кожи отвозили потом на продажу ктухам-звездочетам.
Чуть в стороне от хижин возвышался жертвенник: связки хвороста, уложенные одна на другую, наверху – деревянная площадка, на которой стоял кусок ствола кедра, священного дерева гоблинов. Из обрубка кедра торчал старый меч.
Он был принесен сюда из Шармиша – клинок норлока, которого Зара убил последним в тот день, когда вместе с остатками племени бежал в Мглистые земли, спасаясь от «волков» Сульга.
Меч был скользким от крови гоблинов, но Зара не позволил стереть ее. Здесь, в горах, он велел уцелевшим соплеменникам соорудить жертвенник и своими руками вогнал в священное дерево окровавленный клинок – на память о страшных днях. За десятки лет кровь превратилась в ржавчину, но меч норлока по-прежнему возвышался над жертвенником, напоминая о Шармише.
Возле священного дерева по обычаю предков в дар божествам приносился каждый десятый воин из числа военнопленных. Но гоблины, загнанные в горы, давным-давно были лишены возможности приносить столь достойную жертву, и неприхотливые божества давно привыкли довольствоваться оленями да дикими свиньями.

Голоса на поляне смолкли – обитатели деревни заметили старейшего. Зара направился к своей хижине, взглянул мельком на заржавленный меч и стиснул зубы. Ненависть клокотала в сердце старого гоблина. Будь он молод и здоров, отправился бы в погоню сам, и не было бы охотника лучше и беспощадней, чем он! Но, хоть ярость и придавала силы, нечего было и думать о том, чтобы карабкаться по узким горным тропам или пробираться сквозь заросли с негнущейся больной ногой, раздробленной когда-то на охоте…
Зара рывком отдернул большую шкуру пятнистого оленя, которой был занавешен вход в его жилище.
– Мораг! – бросил он через плечо. – Собери воинов племени!
Мораг тут же исчез.
Зара проковылял, глубоко вонзая посох в утоптанный земляной пол, к очагу, где трещали дрова, и осторожно, боясь потревожить ногу, опустился на мягкие шкуры, устилавшие лежанку возле огня.
Где-то в горах, совсем рядом, находился тот, по чьей вине многочисленное и сильное гоблинское племя превратилось в жалкую горстку изгнанников, рассеянную по горам Мглистого края.
Зара протянул руку, нащупал среди обрезков кожи, кусочков дерева, ракушек и камешков, грудой наваленных возле очага, маленькую трубку и закусил ее крепкими острыми зубами.
Воины племени устроят охоту на «волка», накинут петлю и затянут на горле. Сделать это будет нелегко – у норлока есть меч, от которого исходит магия драконов… Родившиеся в горах молодые гоблины никогда не видели драконов и знали о них лишь по рассказам стариков. Но древний страх, живущий в крови, мгновенно ожил, стоило только почуять магию…
Зара сидел, в раздумье покусывая трубку. Тянуло аппетитным запахом жареного мяса, кто-то из женщин направился к его жилищу, неся большое деревянное блюдо с дымящимися кусками, но старый гоблин отрицательно мотмул головой.
Когда возле возле входа послышались голоса и оленья шкура колыхнулась, впуская гоблинов, Зара уже все обдумал. Вытянув больную ногу, он непроницаемыми глазами уставился на вошедших. Лица казались бесстрастными, но глаза горели яростью и нетерпением: гоблины знали, зачем старый вождь их вызвал. Зара по очереди оглядел каждого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119