Колхозный сторож Дорофей хотел
было уж пужнуть его, как заметил, что кость-то не коровья, не свиная, не овеч
ья. Старик Дорофей славился ленью, но тут со скамеечки сполз, наставив на П
олкана дробовик, принудил отдать кость.
Ц Дура! Ц сказал он собаке. Ц Кость-то лосиная!
Возле колхозной конторы, конечно, сидели на лавочке два бывших председат
еля, томились, и через полчаса до участкового уполномоченного Анискина д
окатилась весть о лосиной кости. День был не особенно жаркий; толстый Ани
скин минут через десять пришел к конторе. Он нюхнул кость, подбросил ее в р
уке и лениво сказал:
Ц Вот кого терпеть не могу, так это бездельников. Из городу тунеядцев в д
еревню шлют, а вас надо из деревни Ц в глухую тайгу. И что за мода: как челов
ек в председателях побудет, то потом работать не хочет. Я скоро вас зачну б
ез всякой загвоздки штрафовать!
После этого Анискин достал из парусиновых штанов газету, завернул в нее
кость и позвал Полкана:
Ц Фьють! Где кость взял?
Полкан посмотрел в глаза Анискину, растерявшись, виновато помахал хвост
ом.
Ц Ну ладно, ладно! Без тебя знаю, где такие кости есть.
Деревня пусто и безголосо лежала вокруг конторы, млели в небе облака, роз
овые, августовские; не ходили по улицам люди, не катались подростки на вел
осипедах, не семенили к колодцам старухи, не голосили грудные ребятишки

Ц вымерла деревня, словно злые татарские орды угнали народ.
Ц Радость-то какая! Ц улыбнувшись, сказал Анискин. Ц Человека нет в дер
евне! Ну, ни одного человека нет! Вот какое действие произвели на народ пос
тановления партии и правительства, а вы, паразиты, лодырничаете! Нет, я вас
непременно зачну штрафовать!
Строго посмотрев на бывших председателей, Анискин поманил пальцем стор
ожа Дорофея:
Ц Подь сюда!
Ц Кого прикажешь, товарищ Анискин?
Ц А это сейчас узнаешь!
Анискин сладостно поводил головой, подставляя лицо ветру, который нетор
опко тек с реки, щурился, как сытый кот. Он блаженно вздохнул и сказал:
Ц Дорофей, а Дорофей, ты, поди, думаешь, что я не знаю, как ты ночами на посту
спишь? Ты думаешь, я не знаю, что ты третьего дни на дежурстве бутылку само
гонки выпил и песни в конторе играл… Стой, не маши руками! Это я на тебя дол
жен руками махать, но не махаю, а, наоборот, по причине твоей грыжи за тебя п
еред председателем заступаюсь. Но мы тебя с поста уволим, Дорофей, ежели т
ы мой приказ не исполнишь!
Ц Я тебя слушаю, товарищ Анискин!
Ц Правильно! Так и стой: пятки вместе, носки врозь… А приказ такой. Ежели е
ще раз к конторе этих тунеядцев пустишь, быть тебе в критике! Понял? Сполни
шь?
Ц Сполню, товарищ Анискин! Ц выпучив глаза, заорал сторож.
Ц И вот и ладно!
Еще раз строго поглядев на председателей и подставив ветру лицо, Анискин
хлопнул Дорофея по плечу, сипло хмыкнул и пошел берегом реки, чтобы броса
лась в глаза вся Обь Ц с крутой загогулиной и пространственностью, чтоб
ы от бескрайности реки было радостно глазу и душе.
Прошагав с полкилометра, Анискин подвернул к одному из домов, отворив ка
литку, вошел во двор.
Ц Ай, есть живые! Живые, говорю, есть! Ц окликнул он.
Как и во всей деревне, в доме не было ни голоса, ни звука; среди амбарчиков, с
таек и клетушек звенела комариная тишина, зарывшись в песок, млели куры, с
тоял на одной ноге петух с выдранным хвостом, и, как во всей деревне, двери
дома не были закрыты Ц зияли темным провалом, и Анискин сделал шаг к крыл
ьцу, но остановился. Потом опять сделал шаг к крыльцу и снова остановился.

Ц Ах, мать честная! Ц пробормотал он. Ц Ну, напасть!
Ни один живой глаз не видел Анискина, ни одно ухо не слышало его астматиче
ское дыхание, но он никак не мог перешагнуть ту черту, что невидимо лежала
возле крыльца. Смешно это было Ц толстый Анискин и невидимая черточка н
а земле, но он накатом вспотел, покраснев лицом и шеей, злобно взмахнул рук
ой.
Ц Мать твою перемать! Ц вслух выругался Анискин. Ц Это ведь мне придет
ся лишне дело делать!
Он гневно осмотрел дом и ограду, обругал шепотом полуметровые лиственни
чные стены и окна, похожие из-за узкости и малости на амбразуры дота, обло
жил трехэтажно купеческие амбарчики, стаечки и чуланчики, вызверился на
две пустые собачьи конуры и в злобе дошел до того, что и петуха с курами по
слал в даль далекую. Анискин с грохотом открыл калитку, выбросился на ули
цу и погрозил дому кулаком:
Ц Так-перетак!
Подумав, Анискин сел на лавочку, бросил на землю газету с костью и расстег
нул на рубахе все пуговицы. От резких движений он немного успокоился, но н
а излучину Оби и на кедрачи по берегу смотрел по-прежнему сердито. «Это на
до же! Ц подумал Анискин. Ц Поля ушли в таку даль, что и реки нет! Все расши
рямся и расширямся, а куда расширямся!» Бормоча, он затих и так просидел ми
нут пять. Затем тихонечко встал, спрятал газету с лосиной костью под лавк
у и облегченно вздохнул: «Все равно придется идти!»

2

Анискин из-за того злился на Обь, что она на поля с ним не пошла Ц через два
километра река отвернула в сторону со своим глинистым ветерком и легкой
для дыхания пространственностью, спряталась в тальниках, поначалу посв
еркивая сквозь них, а потом и совсем пропала. Участковый сразу вспотел, по
шел тише и медленней, и к бригадному табору прибыл в промокшей от пота руб
ахе. Обрадовавшись тишине и безлюдью, он зачерпнул из железной бочки вед
ро воды, с размаху вылил на себя.
Ц Матушки! Ц тонко воскликнул он. Ц Это ведь праздник!
Анискин дал стечь воде с головы, пофыркал, как лошадь, и только тогда строг
ими глазами осмотрел табор Ц два шалаша из соломы, врытый в землю обеден
ный стол, лежащие на земле телогрейки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17