Ибо вот что такое Вселенная - мысль. И когда мысль обретет подвижность и предметность, человечество - новичок в деле господства над мыслью - отправится в полет.
Разумеется, может случиться и так, что никуда лететь не придется будущее может показать, что есть нечто такое, что призывает нас остаться дома. Тогда наша техника и зов Иного обеспечат будущую встречу. И тарелка - превосходная метафора для этого. Когда Юнг высказал предположение, что тарелка - это человеческая душа, он был прав куда больше, чем, должно быть, полагал сам. Осталось не так уж много времени. И вот еще что. Последняя смена эпох дала нам теорию относительности и квантовую механику. Впереди маячит следующая смена эпох, но станет ли грядущая эпоха последней, сказать трудно. Наши собственные роли как составляющие этого процесса вносят в наблюдения неопределенность, которая осложняет прогноз.
Все эти темы переплетаются вокруг ДМТ, может быть, потому, что ДМТ создает микрокосм этой самой смены эпох в переживаниях отдельно взятого человека. Он как бы приподнимает пытливый ум из глубин обычного пространства-времени и позволяет ему мельком взглянуть на самый большой из возможных кадров. Когда Платон заметил, что "время - это движущийся образ вечности", он высказал мысль, которую подтверждает каждый полет в ДМТ-космос. Как и смена эпох, которую религиозные кликуши прозвали апокалипсисом и который не устают предвкушать, ДМТ проливает свет на то, что ожидает нас по ту сторону смерти. И что же это такое - измерение по ту сторону жизни в свете ДМТ? Если мы можем положиться на собственные органы чувств, то это место, где процветает экология душ, чей образ бытия скорее синтаксичен, нежели материален. Оно выглядит, как соседний мир, населенный бессмертными энтелехиями , напоминающими эльфов, которые состоят исключительно из знания и радостного самовыражения. Жизнь после смерти похожа скорее на кельтскую страну фей, чем на экзистенциальное ничто; по крайней мере, это подтверждают видения, навеянные ДМТ.
Мы, люди, вынуждены признать, что- находимся в совершенно особой ситуации: с самого рождения мы представляем собой автономные, открытые химические системы, благодаря метаболизму поддерживающие свое существование в состоянии, далеком от равновесия. Кроме того, мы существа мыслящие. Но что это такое? Что такое три измерения? Что такое энергия? Мы обнаруживаем себя в странном положении - мы живем. Однако, родившись, мы знаем, что нам суждено умереть. Поразмыслив, можно прийти к выводу, что в этом нет ничего странного, что во Вселенной такое бывает - возникают живые существа. И все же наша физика, способная зажигать звезды в пустынях, не может объяснить этот странный феномен - то, что мы живем.
Сегодня живые организмы находятся за пределами того, чему может дать объяснение современная наука. Для чего же тогда нам она? Спенсер и Шекспир, квантовая теория и наскальные рисунки Альтамиры. Кто мы? Что такое история? И куда она ведет? Мы развязали процессы, которые грозят привести планету к роковому исходу. Мы положили начало кризису, несущему конец всему живому. Мы начали все это, и теперь ничего не можем поделать. Никто из нас. Ни один из глав государств не может изменить тот факт, что мы стали заложниками истории. Мы движемся навстречу невообразимому концу, а вокруг громоздятся горы информации о том, какова истинная природа ситуации, с которой нам предстоит столкнуться. Говоря словами Дж.-Б.-С. Хэлдейна , можно сказать:
"Возможно, наша ситуация не только более странная, чем мы предполагаем, но, возможно, она более странная, чем мы способны предположить".
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ПРИШЕСТВИЕ СТРОФАРИИ В которой мы с Ив расстаемся, а гриб произносит речь, превращаясь в объект подпольного разведения.
Вот что занимало меня все эти годы, вплоть до настоящего времени. Но два года - после второго возвращения из Ла Чорреры и до выхода в свет "Невидимого ландшафта" - я не сидел сложа руки.
Мы с братом пришли к выводу, что истинно новым элементом, кандидатом на роль причинного фактора в Ла Чоррере был гриб. Именно Stropharia cubensis стояла за всеми теми воздействиями, которые нам довелось испытать на себе. По мере того как эта уверенность крепла, мы все яснее понимали: новую экспедицию в мир невообразимого можно затевать только в том случае, если удастся обеспечить достаточный запас грибов. Так вышло, что во время второго путешествия в Ла Чорреру грибов там оказалось куда меньше, чем в первый раз. Их нехватка навела меня на мысль собрать споры с тех немногих экземпляров, которые нам тогда попадались. На протяжении всех лет, пока мы с братом продолжали учебу в университете и писали книгу, споры оставались в замороженном состоянии.
В то время мы носились с мыслью разводить строфарию, но единственным источником по этой теме оказалась работа Уоссона ,и Хейма, опубликованная на французском языке, да и вся затея показалась нам не слишком многообещающей и технически сложной. Весной 1972 года мы уже выделили мицелий гриба и пытались выращивать его на агаре в чашках Петри. Но у нас ничего не вышло. Позднее, весной 1975 года, нам попалась статья, в которой подробно описывался метод выращивания грибов в консервных банках на ржаном субстрате при очень тщательно контролируемых параметрах. "А не подойдет ли этот метод для строфарии?" - подумали мы и возобновили приостановленное исследование невидимого мира.
С Ив мы расстались раньше в начале 1975 года. Нашей необременительной связи, зародившейся в пути, не пошло на пользу возвращение в университетскую среду, к трудовым будням.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90