Джим Декстер ехидно посмотрел на него.— Вы представляете себе, что будете делать?— Думаю, да, — сказал Малко. — Но это может вызвать резонанс...Американец жестом изобразил обреченность.— Президент хорошо подумал об этом, подписывая свой указ. В случае неудачи нам не составит большого труда вывезти вас из страны. Особенно с помощью Дикого Билла.Американец посмотрел в окно, из которого была видна плоская крыша советского посольства с кольцевой антенной, где какая-то русская бегала трусцой.— Вы узнали что-нибудь о воскресном распорядке дня Эйи Карембы?— Да. Мне повезло. В воскресенье Каремба работал на отдел уголовного розыска. Он дежурил в аэропорте Лунги. Провел там весь день.Значит, его не было с Каримом Лабаки. Малко попытался угадать, что черный полицейский мог делать в аэропорту.— Выли ли в этот день международные рейсы? — спросил он.— Да, был один рейс ДС-10 из Парижа. Самолет вылетел затем в Европу. Как каждую неделю.— Вы можете достать список прилетевших и улетевших пассажиров?— Думаю, да.— Это все?— Да. Возможно, был рейс «Гана Эрлайнз», если он совершил посадку. Они очень капризны.— А внутренние сьерра-леонские рейсы?Американец иронически улыбнулся.— Таких больше нет. У авиакомпании «Сьерра-Леоне Эрлайнз» был только один самолет, который ей предоставляла иорданская авиакомпания «Алиа». Поскольку они никогда ничего не платили, иорданцы отобрали самолет. С тех пор, если вам надо отправиться в джунгли, остаются только пода-пода и пироги. Ни одного частного самолета в Сьерра-Леоне нет.— А вертолеты?— Три выполняют челночные рейсы Лунги — Фритаун. Плюс два президентских, но один из них неисправен.Малко встал. Джим Декстер, несколько обеспокоенный, посмотрел на него.— Держите меня в курсе. Чтобы я успел предотвратить нежелательные последствия...— Я пока наведу справки, — сказал Малко. — Сколько я могу предложить Биллу Ходжесу?— Как можно меньше, — сказал Декстер, расчетливый как всегда. — Он гурман. Расскажите мне немного о вашем плане.— Не сейчас, — сказал Малко. — Сегодня вечером я о нем буду знать больше. А вы до тех пор проверьте списки пассажиров.— О' кей. Удачи и честной игры, — сказал шеф отделения ЦРУ с несколько кривой улыбкой. * * * Охрана изобразила нечто вроде стойки «смирно» перед «мерседесом-500» Карима Лабаки, выезжавшим из резиденции президента Жозефа Момо. Утонув в своих подушках, ливанец их даже не заметил. Он задыхался от бешенства. С тех пор как он был в Сьерра-Леоне, с ним впервые обошлись как с мальчишкой. Президент был вне себя.Он шагал по своему кабинету, цедя сквозь зубы угрозы в адрес Лабаки и всех иранцев в целом. Дрожа от ярости. Все это из-за дерьмового, ничтожного журналиста... Ливанец только не знал того, что Жозеф Момо принадлежал к тому же тайному обществу, что и Эдди Коннолли. Убийство Эдди его глубоко потрясло.Шофер обернулся:— Едем домой?— Нет, — сказал Карим Лабаки. — В Мюррей Таун. В иранское посольство.Его иранские друзья начинали ему надоедать. Кроме того, посол только что сообщил президенту, что новая партия нефти поступит с большим опозданием. Впрочем, эту нефть Лабаки уже перепродал с прибылью в десять долларов за баррель, чтобы опять купить сырую нигерийскую нефть. И он был обязан доставлять... Шутка, которая могла стоить ему десятка миллионов долларов.Часовой почтительно открыл решетку перед «мерседесом» с затемненными стеклами. Ливанец относился к тем немногочисленным посетителям, которые могли быть приняты послом Ирана без предварительной записи на прием.Карим Лабаки поднялся на крыльцо, направившись прямо на первый этаж, и толкнул дверь кабинета директора Культурного центра. Хусейн Форуджи как раз делал себе маникюр. Он отложил пилку и с угодливой улыбкой встал.— Доктор Лабаки! Какой приятный сюрприз!— Пора бы прекратить ваши глупости, — проворчал ливанец, опускаясь в кресло.Иранец не расставался со своей масляной улыбкой.— Хотите чаю?— Нет, — сказал ливанец, — я хочу свою нефть.— Она прибудет... Уже в пути, — подтвердил иранец.— Когда?Форуджи жестом выразил бессилие.— Мы воюем с безжалостным врагом, доктор Лабаки. Танкеры часто опаздывают.— Он должен был быть здесь два месяца назад, — заметил ливанец. — С меня довольно. Кроме того, история с журналистом получила огласку. Президент со мной говорил об этом.Хусейн Форуджи развел руками, изображая полную невинность.— Но ведь этим делом занимался один из ваших людей...Лабаки едва не разбил бюро. С искаженным от ярости лицом он завопил:— Это вы просили меня убрать этого беспутного негра! Потому что он становился опасным.Иранец отступил.— Да, конечно, но это было в интересах исламской революции. Имам будет вам очень признателен.— Я хочу свою нефть.— Я сейчас же телеграфирую в Тегеран, — сказал Форуджи.Немного успокоившись, Карим Лабаки презрительно посмотрел на него.— Вы знаете девушку по имени Бамбе?Лицо иранца, и без того бледное, буквально помертвело. Сдавленным голосом, не очень уверенно он ответил:— Да. Это... была одна из служащих в резиденции. Ее уволили. Она воровала. А что?— Ничего, — сказал ливанец.Было очевидно, что Форуджи врал. Осведомители Лабаки сообщили ему об одной встрече, которая ему совсем не понравилась. Чтобы покончить с этим делом, он будет вынужден сделать еще одно усилие... Он заставил себя улыбнуться.— Эта девушка водила знакомство с подозрительными людьми, — объяснил он успокаивающим тоном. — Раз вы ее уволили, о'кей.Этот ответ успокоил Хусейна Форуджи. Он с наслаждением пригубил свой горячий и очень сладкий чай, шестую чашку за этот день, совершенно не задумываясь о вреде химических заменителей сахара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61