– Позаботься о ней, Чарлз! – уже с крыльца крикнула тетка Венеция.
Интересно, как она себе это представляет?
– Так, Чарлз, а теперь накрой-ка в столовой к ленчу – на пятерых, – скомандовала бабушка Бон. – Я полагаю, без Мейзи мы не обойдемся.
– В столовой?! – Чарли ушам своим не верил. – Но мы там едим только по праздникам.
– У нас в гостях Белла, и это праздник, – отрубила старуха.
– Да она же просто девчонка! – изумился Чарли.
– Девочка. Она не просто девочка.
«Да уж, похоже на то, раз вокруг нее такие церемонии разводят», – подумал Чарли и пошел накрывать на стол, а бабушка Бон громогласно раздавала указания Мейзи:
– Подайте сегодня какой-нибудь легонький супчик, Мейзи. И еще – салат и ветчину. А на десерт ваш фирменный пирог с клубникой.
– А икры и устриц Вашему Величеству не нужно? – сердито прокричала Мейзи откуда-то со второго этажа. – Придется подождать, я занята! Ой! Это еще кто? Что ты тут делаешь, девочка?
Мейзи явно налетела на Беллу, которая опять пошла мыть руки особым лавандовым мылом.
Чарли затворил дверь столовой и выглянул в окно. Спринтера-Боба в саду было что-то не видать. Мальчика прошиб холодный пот: а ну как бестолковый пес выскочил на улицу и его сшибла машина?! Он кинулся к черному ходу, но на полпути его остановил звонкий, как колокольчик, девчоночий голосок:
– Чарли!
Посреди прихожей стояла Белла и внимательно наблюдала за ним зелеными, как трава, глазами. Чарли чуть не ойкнул. Он готов был поклясться, что за кофе глаза у гостьи были голубыми.
– Ты куда, Чарли? – невинным тоном поинтересовалась Белла.
– Да так, хотел выйти в сад за… – Чарли осекся.
– Можно, я пойду с тобой?
– Нет. Я передумал. Вот.
– Хорошо, тогда пойдем побеседуем.
Да что же это такое? Теперь глаза у Беллы сделались светло-карими. Чарли послушно поплелся за девочкой в гостиную, где Белла непринужденно расположилась на диване, изящным жестом подложив под спину подушечку. Чарли сел как можно дальше от нее.
– А теперь расскажи мне про академию, – радушно предложила Белла.
Чарли прокашлялся. С чего бы начать?
– Ну… в академии три отделения – музыка, рисование и театральное. Я учусь на музыкальном, поэтому плащ ношу синий.
– А я буду на рисовании.
– Значит, тебе выдадут зеленый. – Чарли недоуменно глянул на Беллу. – Слушай, а тебе разве тетушки все это не рассказали? Ты же у них гостила? Или как?
– Я бы хотела узнать все от тебя, – не отвечая на вопрос, заявила Белла.
Чарли поерзал и продолжал:
– Так… академия – это такое здоровенное серое здание на другом конце города. Древнее-предревнее. Вот, раздевалок там тоже три, у каждого отделения своя. И три столовые. Значит, приезжаешь на площадь, там еще фонтан посередине, и сразу видишь академию. На фасаде две высоченные башни. Поднимаешься по лестнице и входишь в парадные двери, через Двор, потом опять лестница – и вот тебе главный холл. В холле нужно молчать, иначе оставят после уроков и еще пропесочат, такое правило. Над нашей, музыкальной, дверью – две скрещенные трубы. А над вашей – кисточка и палитра.
– А над театральной?
– Две маски – одна веселая, другая грустная. – Чарли говорил, говорил, но ему упорно казалось, что Белле и без него все это прекрасно известно. Тьфу ты, да у нее глаза опять голубые стали! Спятить можно.
– Еще вот что, – решился он. – Скажи-ка, ты не… ты не как я? Не из особо одаренных? Ты не из потомков Алого короля?
Белла вперила в него свой небесный взор.
– Да-да, я как раз из них. У меня есть особый дар, но я предпочитаю о нем не распространяться, – четко сказала она. – А ты, говорят, умеешь слышать голоса с фотографий и даже с картин?
– Угу.
На самом деле Чарли обладал не только способностью слышать голоса, но он вовсе не собирался вдаваться в подробности перед этой незнакомой девчонкой.
– Так вот, особо одаренные делают уроки все вместе, в Королевской комнате. Всего нас двенадцать. А кстати, я знаю одну девочку с живописи, она тебе покажет, где это. Ее зовут Эмма Толли, она тоже одаренная. Мы с ней дружим.
– Эмма? Ах да, как же, как же, наслышана. – Белла чуточку придвинулась к Чарли. – А теперь расскажи о себе. Твой папа умер, верно?
– Ничего подобного! – горячо возразил Чарли. – Его машина упала в карьер, но его… его тело так и не нашли. Он просто… просто исчез.
– Неужели? Откуда ты знаешь?
Забыв всякую осторожность, Чарли объяснил:
– У меня есть друг, Габриэль, – тоже из одаренных. Так вот, он умеет считывать информацию с ношеных вещей. Я дал ему папин галстук, и Габриэль определил, что папа жив.
– Изумительно! – Белла одарила Чарли сияющей улыбкой и всем своим видом изобразила полное понимание, но эффект был несколько подпорчен холодным взглядом теперь уже темно-серых глаз.
Ну вот, опять цвет поменяла! А это еще что? Свет так падает или вокруг розового ротика и впрямь возникли морщинки?
Чарли передернулся, как от холода, и поспешно вскочил с дивана.
– Пойду помогу Мейзи, – выдавил он и был таков.
Мейзи, разумеется, хлопотала на кухне, сердито швыряя приправы в суповую кастрюльку.
– Столько суеты из-за ребенка! Неслыханно! – ворчала она.
– Это точно, – поддержал бабушку Чарли. – А девчонка ужасно странная!
– Не то слово. – Мейзи бухнула в суп перца. – Белла! Ну и имечко!
– Оно значит «красивая», – вспомнил Чарли уроки французского. – Она и в самом деле хорошенькая.
Мейзи только иронически фыркнула.
Вскоре Чарли помог ей отнести дымящуюся кастрюльку в столовую, где царил арктический холод. Во главе стола уже восседала бабушка Бон, а по правую руку от нее – Белла.
– А где Патон, хотела бы я знать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81