— Но к чему все это, мсье?
Я опять не мог сразу ответить ему. Теперь все объяснилось. Я смутно припомнил, что Луи де Паван как-то упоминал о своем кузене того же имени, представителе младшей линии. Но, так как наш Луи жил в Провансе, а тот — в Нормандии, то родственные связи, вследствие дальности расстояния и благодаря смутному времени, ослабли между ними, несмотря даже на то, что они придерживались одной религии. Они почти не виделись друг с другом, и в продолжение своего долгого пребывания у нас, Луи только раз упомянул о своем родственнике. А как раз в то время я еще не предвидел, что он породнится с нашей семьей, и случайно сказанные слова скоро вылетели у меня из головы, и я совершенно позабыл об этом обстоятельстве.
Но вот этот человек стоит теперь передо мной, и, видя его, я так же ясно видел все последствия этого открытия. Мне так хотелось поделиться радостью с Мари и Круазетом! Все это доказывало (и я мысленно краснел, вспоминая как мало верил в него), что наш друг не был негодяем, а всегда оставался таким же благородным человеком, каким мы его сперва считали. Это доказывало, что он не был придворным распутником, готовым играть с сердцем провинциальной девушки. Он был верным женихом нашей Кит! И, наконец, это доказывало (а это было важнее всего), что он все еще находился в опасности и не подозревал, что воплощенный демон — Безер, дал клятву убить его. Разыскивая его однофамильца, мы только сбились с пути и потеряли уйму драгоценного времени.
— Ваша жена, — начал я торопливо, сознавая всю необходимость скорого объяснения. — Ваша жена…
— А, моя жена! — подхватил он, в волнении прерывая меня. — Что вы знаете о ней? Видели вы ее?
— Да, видел. Она в безопасности, в вашем доме в Сент-Мерри.
— Благодарение Богу! — с горячностью воскликнул он.
Но в это время капитан Паллавичини прервал нас, и я мог заметить, что у него появились новые подозрения. Он бесцеремонно встал между нами и сказал:
— Ваша лодка готова, молодой сеньор.
— Моя лодка? — переспросил я, стараясь выиграть время для обдумывания обстоятельств, при которых, без сомнения, мне уже не было надобности переезжать на другую сторону, ибо этот Паван может указать мне дом нашего Луи. — Моя лодка?
— Да, она ждет вас, — отвечал итальянец, переводя свои черные глаза с одного из нас на другого.
— Так пусть ее ждет! — как можно высокомернее отвечал я, прикрываясь напускным гневом. — Как вы смеете прерывать нас! Я не поеду теперь на тот берег. Этот сеньор может сообщить мне все что нужно. Он пойдет со мной.
— Куда?
— Куда?! К тому, кто послал меня, бездельник! — крикнул я громовым голосом. — По-видимому, вы не пользуетесь особым доверием герцога, капитан, так советую послушаться меня. Нет ничего легче, как разделаться с чересчур услужливым слугой! Если он забегает вперед, то с ним поступают как со старой перчаткой. Да, как со старой перчаткой! — повторил я с жестокой насмешкой. — Ею пользуются, чтобы не запачкать руку, а потом бросают… Смотрите, не пересалите вашей преданностью, капитан Паллавичини! Это опасное дело!
Он побледнел от гнева при такой дерзости со стороны безбородого мальчишки, но и заколебался. Я говорил неприятные вещи, но я был прав. Заметив какое впечатление произвели мои слова, я обратился к окружавшим нас солдатам:
— Принесите, друзья мои, шпагу мсье де Паван, — сказал я.
Один из них тотчас побежал в караульню и немедленно принес ее. Эта стража видимо была набрана из числа горожан, и они почему-то относились ко мне с таким почтением, что, мне думалось, были готовы по моему приказанию обратить оружие и на своего временного предводителя.
Паван взял шпагу; мы отвесили по церемонному поклону Паллавичини, который ответил нам самым яростным взглядом, и медленно, стараясь не обнаружить признаки торопливости, пошли сначала по освещенной площадке, а потом повернули в ту улицу, по которой я вышел к реке. Как только городской мрак поглотил нас, Паван тронул меня за рукав и остановился.
— Позвольте мне поблагодарить вас за помощь, — растроганно сказал он. — С кем я имею честь говорить?
— Мсье Ан де Кайлю — друг вашего родственника, — отвечал я.
— В самом деле, — сказал он, крепко обнимая меня, — я благодарю вас от самой глубины сердца!
— Но я не мог бы многого сделать для вас без этого кольца, — отвечал я со скромностью.
— И значение его заключается…
— Я, право, и сам не знаю!.. — должен я был сознаться, забывая в порыве одно из предостережений моей дамы. — Я знаю только, что его мне дала мадам д'О, и что действие его превзошло все ожидания.
— Кто дал вам его?! — спросил он, так хватая меня за руку, что я ощутил боль.
— Мадам д'О, — повторил я, ибо запираться было уже поздно.
— Эта женщина! — сказал он голосом полным ужаса. — Да возможно ли это? Она дала его вам?
Для меня были совершенно непонятны то удивление и негодование, которые слышались в его голосе. Мне показалось даже, что он как бы отшатнулся от меня.
— Да, мсье Паван, — обиженно отвечал я. — Это возможно потому, что это правда, и, кроме того, я не думаю, что вы стали бы выражаться так об этой даме, если бы знали все. Только благодаря ей ваша бедная жена была освобождена из того места, где ее задерживали, и была благополучно доставлена домой.
— А! — воскликнул он в волнении. — Где же была моя жена?
— В доме перчаточника Мирнуа, — отвечал я холодно, — в улице Платриер. Знаете ли вы его? А, знаете… Ну так ее держали там пленницей, пока мы не содействовали ее освобождению с час тому назад.
Но он и теперь не вполне понял меня. Я не мог видеть его лица в темноте, но в его голосе звучало изумленное сомнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52