Что на "Русь пора" начали сознавать кроме Державина и Карамзина и другие
выдающиеся русские люди эпохи Александра I: Жуковский, граф Ростопчин, любомудры
и в конце Александровской эпохи — Пушкин, Грибоедов и др.
В 1802 году Карамзин написал "Рассуждение о любви к отечеству и народной
гордости". Карамзин призывал русское общество покончить с рабским подражанием ко
всему иноземному, призывает вернуться к национальному самосознанию и
национальной самобытности.
"Хорошо и должно учиться, — пишет Карамзин, — но горе человеку и народу,
который будет всегдашним учеником. Мы никогда не будем умны чужим умом и славны
чужой славою."
Карамзин призывает бороться с разлагающим влиянием европейских идей,
начать борьбу с "теми развратными нравами, которым новейшие философы обучили род
человеческий и которых пагубные плоды, после толикого пролития крови, поныне еще
во Франции гнездятся".
На борьбу с подражанием Западу выступает Крылов (в баснях и комедиях
"Урок дочкам" и "Модная лавка").
Против "Русской Европии" выступает убежденный враг масонов, русских
вольтерьянцев и якобинцев граф Ростопчин, в свое время убедивший Павла I в
опасности тайных политических замыслов масонства и разрушивший надежды русских
масонов, что Павел I станет масонским царем.
В 1807 году граф Ростопчин написал "Мысли вслух на Красном Крыльце
Ефремовского помещика Силы Андреевича Богатырева", в которых выступил резко
против продолжавшейся галломании.
Представитель национального направления Ф. Глинка создает в 1808 году
"Русский Вестник" и "Сын Отечества". Журнал ведет резкую идеологическую борьбу
против увлечения всем иностранным. В "Русском Вестнике" продолжается резкая
критика французской просветительной философии, начатая Карамзиным в 1795 году в
"Переписке Мелиадора к Филарету", в которой он писал:
"Кто больше нашего славил преимущества 18-го века, свет философии,
смягчение нравов, всеместное распространение духа общественности, теснейшую и
дружелюбнейшую связь народов?.. Где теперь эта утешительная система? Она
разрушилась в самом основании. Кто мог думать, предвидеть? Где люди, которых мы
любили? Где плод наук и мудрости? Век просвещения, я не узнаю тебя: в крови и
пламени, среди убийств и разрушений я не узнаю тебя..." Русский Вестник"
настойчиво призывает русское образованное общество отказаться от дальнейшего
строительства "Русской Европии" и вернуться на путь предков.
Французская революция послужила толчком к переоценке взглядов на русское
прошлое и в частности на благодетельность реформ Петра I.
В 1803 году Карамзин по его выражению "постригается в историки" и
начинает писать грандиозную "Историю Государства Российского".
В 1811 году Карамзин написал записку "О древней и новой России". Эта
записка, возникнувшая в результате углубленного изучения духовных и политических
традиций допетровской Руси, представляет из себя уже систему русской
национальной политической философии. Восхвалявший раньше Петра I в своих
"Письмах русского путешественника", духовно созревший Карамзин теперь резко
осуждает совершенную Петром революцию и ее гибельные исторические последствия.
Он говорит о Петре как о "беззаконном" исказителе народного духа, "захотевшем
сделать Россию Голландией".
"Вольные общества немецкой слободы, — пишет Карамзин, — приятные для
необузданной молодости, довершили Лефортово дело и пылкий монарх с разгоряченным
воображением, увидев Европу, захотел сделать Россию Голландией".
Ивана III, создателя Московской Руси, Карамзин считает выше Петра I,
потому что Иван III действовал в народном духе, а "Петр не хотел вникать в
истину, что дух народный составляет нравственное могущество Государства".
"Искореняя древние навыки, представляя их смешными, глупыми, хваля и вводя
иностранное, Государь России унижал россияне их собственном сердце".
"Страсть к новым для нас обычаям преступила в нем границы благоразумия".
"Мы, — пишет Карамзин, — стали гражданами мира, но перестали быть в некотором
смысле, гражданами России. Виною Петр". Но Карамзин не сумел довести оценку
революционной деятельности Петра до логического конца. Совершенно правильно
расценивая деятельность Петра, как антинациональную, он тем не менее считает,
что Петр I "гениальный человек и великий преобразователь".
Но даже при наличии этой нелогичности, записка Карамзина "О древней и
новой России", представляла из себя ценнейший идеологический труд, ясно
доказывающий всю ошибочность избранного Петром I пути.
Идеология консервативно-национальных кругов, вообще была половинчатой по
своему характеру.
Консерваторы хотели быть русскими, но опираясь идеологически на посеянные
Петром идеи, которые за давностью времени приобрели уже характер русской
старины, они фактически перестали быть охранителями русской старины. Чисто
русскими по своему мышлению и духовному складу остались только низшие слои
народа. Мировоззрение так называемых консервативных кругов Александровского
общества не было действительно консервативным. Настоящего консервативного
лагеря, сознательно, "честно и грозно" охранявшего национальные традиции после
Петровской революции, никогда не существовало. Были только отдельные выдающиеся
консерваторы, но национально-консервативного лагеря не существовало. Это одна из
главных причин гибели русской монархии. Русские консерваторы и в эпоху
Александра I и при Николае I, и позже, охраняли не столько русские религиозные,
политические и социальные традиции, зачеркнутые Петром, сколько охраняли
традиции, заложенные Петром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34