И еще в воздухе, словно к Парижу приближались армады бомбардировщиков, дружно выли полицейские сирены.Люди занимались делом. Но вдруг все разом замерли, подняли головы и стали смотреть в одну сторону. Стали смотреть на человека, высунувшегося в проем разбитого окна на четвертом этаже. Его силуэт угадывался в свете ночника, включенного где-то сзади в комнате. Человек стоял не один — прямо перед собой, перехватив левой рукой поперек туловища и прижав к себе, он удерживал женщину. Другая его рука была задрана на уровень груди. Не пустая рука... В ней был зажат пистолет с накрученным на ствол набалдашником глушителя, который буравил висок женщины.Все замерли...И женщина замерла, потому что, подумав, что ее собираются выбросить вниз, потеряла сознание.И Иванов замер, так как не знал, что делать дальше.— Что ты видишь? — спросил его сзади товарищ Максим. — Только не ори.— Полицейские, — тихо ответил Иванов.— Много?— Много.— Вот падлы, волки позорные... успели, значит... Что они делают?— Ничего не делают. Сюда смотрят.Товарищ Максим быстро соображал, что делать дальше...Это они сейчас смотрят, а через минуту... Надо осадить их, отбить у них охоту к штурму. Сказать, что, если они начнут стрелять, если только дернутся, заложники тут же умрут.Только как сказать, если они не понимают по-русски?..А не надо говорить, надо по-другому...— Ты вот что, ты пугни их, покажи, что мы не шутим, — приказал товарищ Максим.— Как показать? — не понял Иванов.— Очень просто... Взведи пистолет и выстрели в воздух. Нет, лучше вниз.— Ладно, — согласился Иванов. — А как его взвести?— Ты что?.. — поразился товарищ Максим. — Там же курок, сзади!..— Ах да, — вспомнил Иванов возню с оружием в тире под присмотром генерала Трофимова. — Сейчас, сейчас...И отжал большим пальцем курок. Отчего пришедшая в себя женщина, услышав сухой щелчок взведенного курка и почувствовав, как дернулся ствол пистолета, снова утратила сознание.— Теперь стреляй!..В пистолете не было обоймы, обойму товарищ Максим предусмотрительно и демонстративно из пистолета вытащил, когда передавал его Иванову. На всякий случай, чтобы не было соблазна выстрелить ему в спину. Но про еще один патрон забыл, про дополнительный, тот, что был в стволе. А теперь вспомнил.— Стреляй!!Иванов оторвал пистолет от головы заложницы, опустил ствол вниз, зажмурился и нажал на курок. Ничего не произошло.— Ну, ты чего?— Я стреляю, — извинительным тоном сказал Иванов.— А предохранитель? Ты его с предохранителя снял?.. Опусти предохранитель, там, сбоку, придурок! — свирепо зашипел товарищ Максим.— Ну да, конечно...Иванов опустил флажок предохранителя и снова надавил пальцем на курок.И снова выстрел не прозвучал, потому что на ствол был навинчен глушитель. Но эффект все равно был — пуля угодила в одну из полицейских машин, рассыпав лобовое стекло. Выброшенная отражателем гильза упала с высоты четвертого этажа на тротуар, отскочила и, звонко бренча, запрыгала по асфальту.Высунувшиеся было из-под машин полицейские мгновенно занырнули обратно. И даже те, что были далеко, плюхнулись на животы и, быстро передвигая руками и ногами, поползли в подворотни.— Внимание, всем укрыться, преступник вооружен, преступник открыл стрельбу, — заорали в рации полицейские командиры.Хотя предупреждать никого не надо было, все и так все поняли.Впрочем, нет, не все...— Дьявол, он там, кажется, стрелять начал, — сказал один из полицейских, осаждавших дверь в квартиру, приложив к уху рацию.И все разом отхлынули от двери и, обгоняя друг друга, побежали на нижний этаж.Никто из полицейских и не подумал бросаться на приступ, на Западе умеют ценить жизнь и очень хорошо знают пункты служебных инструкций, которые гласят, что с вооруженными преступниками, взявшими заложников, должны разбираться спецподразделения, а все прочие лишь обеспечивать их работу, кроме отдельных, оговоренных в тех же инструкциях случаев, когда есть возможность обезвредить преступников без риска для жизни полицейских и плененных граждан...В данном случае обезвредить преступника без угрозы для жизни заложников было невозможно. В принципе невозможно, потому что если попытаться убить террориста, то он почти наверняка успеет нажать на курок и застрелит женщину. Но даже если представить невозможное, представить, что не успеет, ее это все равно не спасет, так как заложница, наполовину высунувшись из окна, висит на высоте четвертого этажа, и если убить террориста, то он вместе со своей жертвой свалится вниз.— Месье, успокойтесь, мы не хотим причинить вам вреда, мы готовы выслушать все ваши требования, — сказал в мегафон, действуя опять-таки строго в соответствии с инструкцией, какой-то полицейский чин.— Чего они говорят? — спросил товарищ Максим. Иванов пожал плечами.— Ладно, давай ее обратно, они все поняли, — распорядился товарищ Максим.Иванов втянул женщину внутрь. Товарищ Максим набросил ей на голову одеяло и обмотал концы вокруг туловища. Ему менее всего нужно было, чтобы заложница видела, что вокруг нее происходит.— Ну все, теперь пойди задерни все шторы, — сказал товарищ Максим. — И посмотри, что есть в холодильнике. Жрать охота — спасу нет.Иванов прошел по квартире и задернул все шторы...— Он задергивает шторы, — доложили ведущие наблюдение полицейские.Террорист поступал так, как должен был поступить, — он лишил полицейских возможности наблюдать за его действиями...— Эвакуируйте жильцов из близлежащих зданий, — распорядилось прибывшее на место происшествие полицейское начальство. — И оцепите прилегающую территорию...Десятки полицейских разбежались по подъездам ближайших домов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98