— Я, э-э... я сейчас занят. Разве это не может подождать? Кроме того, не думаю, что у меня есть какие-то мнения. — Цунаёси посмотрел на Янагисаву, словно ища у него спасения.В этот момент Янагисава ясно увидел путь к желанному будущему. Он станет наперсником Цунаёси и будет подсказывать мысли, которых не хватает глупому диктатору. Янагисава будет править Японией через Цунаёси Токугаву. Он узурпирует власть сёгуна над жизнями и смертями подданных.— Мы вместе будем присутствовать на совещании, — сказал он.Чиновник от такой дерзости нахмурился, но Цунаёси покорно кивнул. Когда они выходили из комнаты, Янагисава шепнул своему новому господину:— Когда совещание закончится, у нас будет достаточно времени, чтобы познакомиться поближе.Когда Цунаёси Токугава занял пост сёгуна, Янагисава стал канцлером. Прежние начальники оказались у него в подчинении. Он захватил земли правителя Такэи, изгнав даймё и всех его вассалов, включая отца. Янагисава получал отчаянные письма от родителей с просьбами о снисхождении. Он с мстительным ликованием отказывал в помощи своей семье, которая сама воспитала его таким, какой он есть. Однако канцлер ни на миг не забывал, насколько шатко его положение. Сёгун до безумия любит его, но новые соперники постоянно добиваются изменчивой благосклонности Цунаёси. Янагисава царит в бакуфу, но ни один режим не существует вечно.Надтреснутый голос главного старейшины Макино вернул его к действительности.— Мы должны обсудить вероятность эпидемии и недопустимость серьезных последствий.— Не будет никакой эпидемии, — отрубил Янагисава. Небо становилось все темнее, лесные тропинки терялись в нагромождении деревьев, но канцлер не сбавлял шага. — Госпожа Харумэ была отравлена.Старейшины изумленно раскрыли рты, заволновались:— Отравлена?— Но мы ничего об этом не слышали!..— Откуда вы знаете?— О, у меня есть способы узнавать все. — У канцлера Янагисавы в Больших Внутренних Покоях, как и везде в замке . Эдо, были свои шпионы. Эти агенты следили за важными персонами, подслушивали разговоры и копались в их вещах.— Будут проблемы, — сказал Макино. — Что нам делать?— Нам не нужно ничего делать, — ответил Янагисава. — Убийство расследует сёсакан Сано.Внезапно в мозгу у канцлера возник блестящий план. Воспользовавшись делом о смерти Харумэ, он может уничтожить Сано... и другого соперника. Янагисаве хотелось кричать от радости, но план требовал строжайшей секретности. Ему нужен сообщник, не чета здесь присутствующим.Остановившись на поляне, канцлер объявил своей свите, что они могут возвращаться домой. Старейшины с облегчением удалились, остались только личные слуги Янагисавы.— Я хочу отдохнуть и перекусить, — сказал он. — Поставьте палатку.Слуги выгрузили провизию и разбили шатер, какие использовались военачальниками во время сражений: белые шелковые занавеси, укрепленные на открытом сверху квадратном каркасе. Внутри они расстелили матрасы, зажгли масляные лампы и угольные жаровни, принесли саке и еду. Оберегаемый снаружи телохранителями, Янагисава самодовольно возлежал на матрасе. Ему вовсе не требовалось это хилое пристанище, когда в распоряжении был весь замок. Но ему нравилась суета других ради обеспечения его комфорта, таинственность ночных встреч под открытым небом. И разве он не похож на военачальника, ведущего своих солдат в бой?— Приведите сюда Ситисабуро, — приказал канцлер слуге, и тот немедленно кинулся выполнять приказ.Пока Янагисава ждал, предвкушение встречи усиливало его возбуждение. Ситисабуро, главный актер в труппе театра но при дворе Токугавы, был нынешним любовником канцлера. Воспитанный в древней традиции и в духе однополой любви, он имел и другое применение...Вскоре шелковые занавеси раздвинулись и вошел Ситисабуро. Ему было четырнадцать лет, он был маловат для своего возраста и носил прическу мальчика-самурая: выбритое темя и длинная прядь ото лба, стянутая в узел на затылке. Его красный с золотом парчовый сценический халат ладно сидел на стройной, как молодой тополь, фигуре. Опустившись на колени, Ситисабуро поклонился.— Жду ваших приказаний, досточтимый канцлер, — тихо проговорил он.Янагисава сел прямо, его сердце учащенно забилось.— Встань и подойди, — сказал он, ощущая желание, влажное и соленое, как кровь. — Сядь рядом со мной.Юноша подчинился, и Янагисава жадно вгляделся в его лицо, восхищаясь изящным носом, острым подбородком и высокими скулами, гладкой детской кожей, розовыми губами, похожими на сладкий фрукт. Большие выразительные глаза Ситисабуро поблескивали в свете ламп, отражая благодарную готовность угождать. Канцлер улыбнулся. Юноша был из известной актерской семьи, которая веками развлекала императоров. Теперь весь большой талант семьи, сконцентрированный в юном артисте, был в распоряжении Янагисавы.— Налей мне вина, — приказал канцлер. — И себе тоже, — великодушно добавил он.— Да, господин. Спасибо, господин! — Ситисабуро поднял бутылку с саке. — О, но ведь вино холодное. Позвольте мне разогреть его для вас? Можно я поднесу еще закусок для вашего наслаждения?Янагисава с удовольствием наблюдал, как молодой актер ставит бутылку на угольную жаровню и кладет на тарелку рисовые лепешки. В начале их отношений Ситисабуро говорил и держался с юношеской неловкостью, но был умен и быстро перенял обороты речи Янагисавы, теперь длинные слова и сложные предложения произносились им легко и свободно. Когда это не унижало канцлера, актер копировал даже его манеру держаться: голова высоко поднята, плечи отведены назад, движения быстрые, нетерпеливые, но плавно-величавые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119