Легенда не ответила. И Эфа с молчаливым одобрением отметила, что теплые зеленые глаза ее спутницы стали ледяными и жесткими. Эта красавица, кем бы она ни была, умела убивать. Поудобнее пристроив связку факелов, девушка первая шагнула под своды пещеры.
***
Было тихо. И не слишком темно. Каменный коридор уходил вперед и вперед, сливаясь в сплошную черноту.
Запах зверя. Жутко. Но сердце уже застукотало в предчувствии крови. И страха.
Эфа шла по усыпанному каменной крошкой полу, чувствовала спиной мягкие шаги Легенды. Смотрела во все глаза, но коридор был пуст. И когда разветвился он на три прохода-тоннеля, Разящая без колебаний выбрала левый. Легенда без вопросов повернула следом за ней.
И снова коридор. Стало темнее, пришлось запалить первый из факелов. Огонь трещал и коптил, бился, словно стараясь сорваться с просмоленного дерева и улететь в темноту, но это был какой-никакой, а свет.
Звук колокольчика заставил обеих вздрогнуть. Звенело глухо, отдаленно. За стеной. Эфа прибавили шагу, озираясь по сторонам. Шаркающие шаги прозвучали вдруг где-то близко. И тут же вновь стало тихо.
– Где он? – шепотом спросила Легенда.
Эфа пожала плечами, продолжая идти вперед. Где бы ни был зверь, рано или поздно он выйдет на них. Или они выйдут из пещер.
Вновь зазвенел колокольчик. И! снова шаги. Шарканье босых ног по камню. Холодные мурашки бегут по позвоночнику. Не сговариваясь, Эфа и Легенда перешли на бег. Отчаянный рев, наполнивший пещеру, подхлестнул их. Не сбиваясь с шага, воительницы свернули в очередное ответвление. Снова влево. И помчались дальше. Не оглядываясь. Не разговаривая.
Звенело за спиной. Шаги же послышались откуда-то справа.
– Их много, – выдохнула Легенда.
Эфа мотнула головой. Нет, зверь был один. Совершенно точно – один. Но это был не правильный зверь.
Теперь собственный ужас гнал ее вперед. И не было больше мыслей о чужом страхе. О чужой крови. Только звенел приглушенно колокольчик. И шуршали шаги. И когда Эфа увидела черную тушу, появившуюся впереди, она едва не вздохнула облегченно. Ужас обрел плоть. А плоть смертна.
– Минотавр, – обречено проговорила Легенда. – Но ведь их не бывает.
Бывает – не бывает. Некогда было рассуждать. И больше чем страх потрясло Эфу неведомое ранее, незнакомое чувство. Ее потянуло, безрассудно и неодолимо, к уродливому существу, молча ожидающему впереди. Так тянуло ее к женщинам, когда становилась она мужчиной. Так... нет, совсем иначе.
Что-то кричала Легенда. Не то молитва, не то песня на языке, не слыханном ранее.
– Руби его! – взвизгнула Эфа, не узнавая своего голоса. – Руби!
– Я не могу... нет, – простонала ее спутница, но Эфа уже не слушала. Раньше чем тело подчинилось нелепому и от этого жуткому зову, она хлестнула по морде чудовища коптящим факелом. Хлестнула по выкаченным бельмастым глазам, по влажным ноздрям. Отскочила. От яростного воя заложило уши. Минотавр шагнул вперед, и Разящая, свернувшись в упругий клубок, закатилась прямо под огромные плоские ступни. И был миг замешательства, грань между смертью и спасением, когда тяжелое тело над ней колебалось, уже падая, но еще пытаясь удержать равновесие. Колебалось и клонилось вниз, медленно, словно неохотно. И Легенда саблей кромсала неподатливую плоть. А потом, как-то сразу, все закончилось. Страшное чудовище, Минотавр... нет, то, что было Минотавром, теперь лежало на полу в луже темной, бликующей в свете факела крови. Пальцы на голых ступнях подрагивали, сжимались и разжимались, как от холода или щекотки.
– Горит, – хмыкнула Легенда, глянув на факел.
– Угу” – кивнула Эфа.
И они пошли дальше. В пахнущий зверем и кровью воздух откуда-то вплелся тонкий, свежий сквознячок.
Легенда молчала. И Эфе это нравилось. Те женщины, которых знала она раньше, были болтливы сверх всякой меры. Впрочем, те женщины, которых знала она раньше, понятия не имели, с какой стороны берутся за саблю.
А выход из пещеры, не в пример входу, был узким. Но зато не пахло оттуда, снаружи, никакой опасностью. Не было там страха. И не было крови.
Только есть захотелось, едва услышала Эфа крики невидимых птиц.
– Ничего себе лес... – восхищенно проговорила Легенда.
"Густые, труднопроходимые лесные заросли, тропические леса с обилием деревянистых лиан и высоких грубостебельных злаков”, – сумрачно пробурчала Эфа. – Джунгли это. Сейчас поймаем кого-нибудь и съедим, а потом уж дальше пойдем.
– Давай лучше пойдем, а по дороге кого-нибудь поймаем. – Легенда оглядывалась по сторонам. – Как здесь... пестро. А откуда ты это, ну... как там, “густые леса с обилием деревянистых злаков...”
– Издеваешься? – процедила Эфа. Вполне, впрочем, дружелюбно. – Злаки грубостебельные. А деревянистые – лианы. Да нам-то с тобой это совершенно ни к чему.
– Ш-ш-ш... – Легенда приложила палец к губам и одними глазами показала на упитанное, покрытое грубой шерстью животное, которое целенаправленно пробиралось сквозь колючие заросли.
Эфа еще оценивала тварь с точки зрения съедобности, а зеленоглазая воительница уже скользнула вперед. Короткий взвизг. Судорожный рывок. Опомнившись, Разящая кинулась на помощь. Зверушка оказалась на удивление сильной, но в четыре руки, а точнее – в два ножа, ее из зверушки быстро превратили в добычу. Эфа облизнула окровавленное лезвие. Вытерла его о штанину и ухмыльнулась:
– Ловко ты его.
– Когда-то я охотилась так на зайцев. – Легенда умело потрошила тушку. – Дома. У нас забава такая была – подкрасться к дремлющему зайцу и поймать за задние ноги. Они ведь очень чутко спят. И сильные, кстати. Только зайцев мы отпускали. Тебе что, сердце или печенку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12