Господи Иисусе, женщина!
– Что ж. Приятно было познакомиться с вами. Еще раз спасибо за все. – Тресса посмотрела на Рина. – Ты готов?
Тот медленно кивнул, не произнося не слова.
И на глазах у Викки и Майка пришельцы растворились в воздухе. Hи Викки, ни Майк этому уже не удивились.

«СКАТ»

– Великие Боги! Рин!... – Тресса хохотала, откинувшись на спинку слишком большого для нее кресла. – Ты видел!.. А говоришь Любовь, Любовь!..
– До сих пор поверить не могу. – черноглазый Бог сидел в кресле напротив, держа на коленях шпагу. – Как ты додумалась до такой гадости?
– Про Кину вспомнила. «Скат», вина! – Тресса бросила другу тяжелую бутылку. – Разливай.
– Ты же не пьешь!
– За это грех не выпить!
– Кто тут не пьет? – из зажигалки выскочил дух. – Этот алкаш не пьет?!.. Ой, простите, госпожа. – дух умолк и сгинул.
– Уважает, мерзавчик. – Тресса пригубила вино. – Все же просто, Рин. Какая нормальная влюбленная девица вынесет, если предмет ее обожания вдруг превратится в самую настоящую женщину?
– Влюбленная – вынесет. А вообще, это не честно.
– Почему? Если моя раса умеет менять пол, что в этом нечестного?
– Ты меня переиграла. Один-ноль.
– Ах, вот что тебя расстраивает! – Тресса вновь рассмеялась. – Утешься. Живой и ладно.
– Мысль по-своему верная. – Рин погладил шпагу. – Слушай, может ты и с Птицей так же, а?
– Почему бы нет? – Тресса отставила бокал и вышла из рубки. Рин мечтательно улыбнулся. Если Птица охладеет к Конунгу так же как Викки, у него, Рина, появляются все шансы. Кто, в самом деле, может соперничать с Богом, кроме растреклятого Фокса, который просто успел раньше...
– Hикогда больше... – угрожающим шелестом прозвучал низкий мягкий голос, – никогда больше, слышишь Рин, не пытайся влиять на меня, когда я меняю пол. Птица – моя добыча.
Эльрик бесшумно скользнул мимо ухмыльнувшегося приятеля. Брезгливо посмотрел на бокал.
– «Скат», водки! Да не вздумай разбавить! – и, шикнув на вновь осмелевшего духа, пробежал пальцами по клавиатуре, задавая кораблю координаты. – Да, кстати, Рин, ты ведь обещал тогда. Какого ж флайфета?
– Что?
– Викки. Ты обещал, что все закончится.
– Все и закончилось.
– Угу. Только меня не предупредили про возможные рецидивы. Забыли наверное?
– Это не рецидивы, Эльрик. – покровительственно возразил Рин и потянулся к появившемуся на столе графину.
– Да? – Шефанго отставил графин в сторону.
– Да. – сказал Бог и графин оказался у него в руках. – Это демоны.
– Водку отдай. – сказал Эльрик, без особой надежды.
– Не отдам. Ты ее всю выжрешь.
– И что демоны?
– А то, – промурлыкал Рин, аккуратно разливая выпивку по крохотным рюмкам (Эльрик недовольно поморщился) – что любовь, друг мой, Император, страшная штука. Когда она сама по себе, она становится оружием, понимаешь? А ты – мишенью. Эти твари использовали заложенную мной череду образов... Как бы это попонятней... – Рин выпил и налил себе еще. Эльрик отобрал у него графин и плеснул себе водки в объемистый кубок. – Алкаш. – констатировал Бог.
– Ты продолжай.
– Да. Череда образов. Понимаешь, я из каких-то дурацких соображений сделал тогда так, что раз в поколение на Марсе рождалась девочка, точь-в-точь похожая на Викки. Моя сентиментальность и тонкая, чувствительная натура, душа поэта и...
– Короче.
– Гм. Да. Ну вот, демоны взяли внешность, взяли легенду, создали необходимый эмоциональный фон и – результат налицо! Они ведь знали, что ты придешь. За мной придешь. А я им был здорово нужен.
– Пользы с тебя...
– Вот то-то и оно, что Бог я маленький, в твоем мире почти и не Бог, а здесь и подавно. Не Темного же им было ловить. Да и не пошел бы сюда Темный. Меня-то на Птицу приманили... – Рин поперхнулся водкой и съежился под пристальным взглядом Императора.
– Дура-ак. – протянул Эльрик, изумленно покачивая головой. – Ой, дура-ак.
Рин вздохнул:
– Есть маленько. Да не радуйся. Ты бы тоже никуда от Любви не делся. Если бы не шпага моя. Викки-то совсем рядом с ней была, поэтому влияние смягчилось. Частично. А так, с твоими-то представлениями о долгах и ответственности, что б ты делал, а, Император?
– Домой бы пошел. А тебя оставил. Умника хренова.
– Оставил бы. – согласился Рин. – И домой не пошел. Так и маялся бы с этой Любовью, совершенно тебе не нужной. Свистни Викки, и ты из одного только чувства долга, к Избранным бы помчался. Служить им верой и правдой. Она тебя спасла. – Бог ласково погладил шпагу. – Ну и я. Тоже. Куда бы ты без меня?
– Боги. Как мне хорошо было бы. Значит в лабиринте этом ты остаточные явления снимал?
– Надо же какой умный. – Рин снова налил. Эльрик вылил в свой бездонный кубок то, что осталось. – Да. В душах, знаешь ли, тоже иногда полезно копаться, что бы ты там не говорил, про этику психоинженерии.
– “Скат”, водки! А зеркала-то эти не просто так, заметил?
– Спрашиваешь! Я их убил напоследок.
– Зачем?
– Неэтично они себя ведут. С точки зрения психоинженерии.
– Да пошел ты!
– Пойду. И ты пойдешь. Я знаю, где их найти, демонов этих.
– Где их найти я тоже знаю. А вот как к ним попасть?
Рин паскудно улыбнулся:
– Ты не понял, Торанго. Я знаю, как выйти к ним с Дороги.
– Пойдем!
– Ты с ума сошел?! Что, прямо сейчас?! Нет, даже не думай. Мне нужно отдохнуть, подлечить расстроенные нервы, пообщаться с умными, образованными Богами, мне необходимо женское общество и трогательная, нежная забота о моем слабом здоровье, а еще...
– ЗАТКНИСЬ !!!
– Понял. Так что, домой?
– Чтоб тебе ветер встречный. Ладно. Домой.

ДОРОГА

Два всадника, неспешно рысящие по звездной мостовой. У одного, кутающегося в черный плащ, из под которого проблескивает иногда ясной лазурью кольчуга, приторочен к седлу огромный двуручный клинок с витой рукоятью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41