Это произошло примерно через неделю после инцидента с веером, когда я стала замечать, что за мной следят. Когда я скакала в паддоке, я почувствовала непреодолимое желание взглянуть на то окно, высоко на стене. Мне показалось, что за мной следят именно оттуда. За окном была тень, которая на мгновение появлялась и затем исчезала. Несколько раз мне казалось, что я там кого-то вижу. На меня это произвело жуткое впечатление.
Я спросила как-то у мисс Эзертон:
— Какая часть дома смотрит прямо на паддок?
— Это западное крыло. Им мало пользуются. Там живет мисс Люси. Его считают ее частью дома.
Я предполагала, что это так, а теперь подтвердилось.
Однажды, когда я поставила лошадь в стойло, Лавиния убежала вперед, и, когда я собиралась вернуться в дом, увидела Айшу. Она быстро подошла ко мне и, взяв за руку, посмотрела мне в лицо.
— Мисс Друзилла, я ждала, когда вы останетесь одна. Мисс Люси очень хочет поговорить с вами.
— Что? — вскричала я. — Сейчас?
— Да, — ответила она. — Тотчас же.
— Лавиния будет ждать меня.
— Сейчас это неважно.
Я последовала за ней в дом и далее вверх по лестнице и по коридору в комнату в западном крыле дома, где меня ждала мисс Люси.
Она сидела в кресле у окна, выходящего на паддок, откуда она могла за мной наблюдать.
— Подойди сюда, детка, — сказала она.
Я пошла к ней. Взяв меня за руку и посмотрев мне в лицо, она приказала:
— Айша, принеси стул.
Айша принесла и поставила его совсем рядом с мисс Люси.
Затем она удалилась, и мы остались наедине.
— Скажи мне, что заставило тебя это сделать, — сказала она. — Что заставило тебя унести веер?
Я объяснила, что мы играли: Фабиан был благородным римлянином, а мы с Лавинией его рабами. Он испытывал нас, давая трудные задания. Мое заключалось в том, чтобы принести ему веер из павлиньих перьев, и я знала, что такой был в этой комнате, поэтому я пришла и взяла его.
— Так, значит, и Фабиан втянут в это. Вас двое. Не только ты брала его. Значит, некоторое время он был в твоем распоряжении… был твоим. Это не пройдет бесследно, она это запомнит.
— Кто запомнит?
— Судьба, моя дорогая детка. Мне очень жаль, что ты брала веер. Ты могла брать что-то другое для своих игр без всякого вреда, но в павлиньих перьях есть что-то такое… мистическое и угрожающее.
Я вздрогнула и оглянулась.
— Они несчастливые? — спросила я.
Она выглядела печальной.
— Ты — милая маленькая девочка, и я сожалею, что ты их трогала. Теперь ты должна быть осторожной.
— Почему? — взволнованно спросила я.
— Потому что этот веер приводит к трагедии.
— Как это возможно?
— Я не знаю, как, я только знаю, что приводит.
— Если вы знаете это, зачем вы держите его у себя?
— Потому что я заплатила за владение им.
— Как заплатили?
— Я заплатила счастьем своей жизни.
— Не выбросить ли вам этот веер?
Она покачала головой.
— Нет. Это нельзя сделать. Сделать это — значит, передать проклятие.
— Проклятие, — Это становилось все более и более фантастичным. Это казалось еще более диким, чем рассказ моего отца о девушке, превратившейся в белую корову.
— Почему? — спросила я.
— Потому что это записано.
Она покачала головой, а я продолжала:
— Как может приносить несчастье веер из перьев? В конце концов, это просто веер, и кто может причинить вред его владельцу? Павлин, из перьев которого он сделан, давным-давно умер.
— Ты не была в Индии, дитя мое. Там происходят странные вещи. Там, на базаре, я видела людей, которые заколдовывали ядовитых змей и делали их послушными. Я видела то, что называется трюком с веревкой, когда провидец заставлял веревку стоять вертикально без всякой поддержки, а мальчик взбирался по ней. Если бы ты побывала в Индии, ты бы поверила в такие вещи. Люди здесь слишком материалистичны; они не в ладах с мистикой. Если бы у меня не было этого веера, я стала бы счастливой женой и матерью.
— Почему вы следили за мной? Почему вы послали за мной и рассказываете все это!
— Потому что ты некоторое время владела этим веером. Несчастье могло коснуться тебя. Я хочу, чтобы ты была осторожна.
— Я ни на минуту не думала, что он мой. Я только ненадолго взяла его, потому что Фабиан приказал мне сделать это. Это была всего лишь игра.
Я подумала: "Она сумасшедшая. Как может веер приносить несчастье? Как может кто-то превратить женщину в белую корову? Но мой отец, казалось, верит в это, по крайней мере он рассказывал об этом так, будто верит. Но ведь греки были для него большей реальностью, чем его собственные прихожане.
— Как вы можете быть уверенной, что этот веер несчастливый? — спросила я.
— Из-за того, что случилось со мной. — Она повернулась ко мне, и ее трагические глаза остановились, казалось, на мне, но на самом деле ее взгляд был устремлен куда-то за меня, как будто она смотрела на что-то, что находилось за пределами этой комнаты.
— Я была счастлива, — сказала она. — Возможно, это было противоестественно — быть такой счастливой. Это было испытанием судьбы. Джеральд был восхитителен. Я встретила его в Дели. Наши семьи имели там свои интересы. Считалось, что для меня будет хорошо вскоре выйти за него замуж. Англичане и члены Компании — это была Ост-Индская компания — вели оживленную светскую жизнь, и мы, также как и семья Джеральда, участвовали в ней. Он был таким симпатичным, таким очаровательным… не было никого похожего на него. Мы были влюблены друг в друга с первой встречи. — Повернувшись, она улыбнулась мне. — Дитя мое, ты слишком молода, чтобы понять. Это было… прекрасно. Его семья была довольна… как и моя. Не было причин, мешавших нам вступить в брак. Мы объявили о нашей помолвке, к всеобщему удовольствию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21