– Лицо Анны вдруг стало ожесточенным. – А леди Мальборо совершенно… совершенно… черствой.
Наступила ужасающая Анну тишина. Наконец она высказала вслух мысль, уже давно таившуюся в глубине сознания; к тому же, в присутствии Эбигейл Хилл, кузины Сары, всем обязанной ей и потому наверняка ее приспешнице.
«Надо ждать неприятностей», – подумала Анна.
Она почувствовала себя до того усталой, что закрыла глаза и отказалась от предложения умастить лоб мазями. Совершенно несчастной. Ее мальчик умер, и она непорядочно отозвалась о ближайшей в течение многих лет подруге. К тому же в присутствии Эбигейл Хилл, которая, несомненно, сочтет себя обязанной передать все, что слышала, своей кузине.
– Оставь меня, – слабым голосом произнесла принцесса.
И в одиночестве беззвучно расплакалась, отчасти из-за утраты сына, отчасти из-за утраты иллюзий.
При следующей встрече с леди Мальборо Анна ждала упоминания о собственной непорядочности. Но та вела себя так, будто ничего не случилось.
Может, выжидала удобной минуты, чтобы осыпать ее упреками? Нет! Сара, по собственному признанию, откровенна и несдержанна. Иногда она бывает не способна обуздать свои чувства, особенно гнев.
Раз Сара не упрекала ее за слова, сказанные в присутствии Эбигейл, причина тому могла быть только одна: девушка не говорила ей о них.
Очень странно! Принцесса не могла этого понять, и ее интерес к горничной с тихим голосом усилился.
– Хилл, – сказала Анна несколько дней спустя, – ты, должно быть, весьма признательна леди Мальборо.
– Конечно, мадам.
– Я слышала, она, найдя вашу семью в сильной нужде, устроила твоих братьев и сестру на хорошие места.
– Это правда, мадам.
– Раз так, ты, видимо, стараешься чем-то отплатить ей.
– Мне отплатить нечем, мадам. Могу только выразить благодарность на словах.
– Может, ты считаешь ее в некотором смысле своей госпожой?
В глазах Эбигейл появились неподдельные благоговение и почтительность.
– Мадам, – сказала она, – у меня только одна госпожа. Я не способна служить двум сразу.
Анна кивнула. И произнесла фразу, которую Эбигейл слышала уже не впервые:
– Ты милое, доброе создание.
Однако эти слова ни разу еще не звучали так проникновенно. После этого принцесса стала искать взглядом Эбигейл среди других служанок и бывала очень довольна, находя ее.
Сара, удачно выдав замуж двух старших дочерей, увлеклась политикой. Часто вместе с мужем бывала в обществе Годолфинов, обхаживала своего довольно упрямого зятя Чарльза Спенсера. У нее не было сомнений, что Анна скоро станет королевой. Вильгельм никак не мог протянуть долго. Тело его было вместилищем всяких болезней, все считали чудом, что он жив до сих пор. Но, казалось, он обрел новые силы, поскольку его злейший враг, Людовик Четырнадцатый, принялся осуществлять свой план – взять власть над всей Европой. Это стало возможным потому, что испанский трон достался его внуку, Филиппу Анжуйскому. Если б Филипп мог править независимо, это не явилось бы значительным событием, но разве король-солнце мог допустить такое? Нет, ему хотелось править через внука Испанией и вместе с тем Францией, а это значило, что баланс европейских сил нарушится в пользу французов. Вильгельм не мог этого допустить и уже готовился к выступлению против Людовика в союзе с Австрией и Голландией.
Вильгельм Оранский увереннее чувствовал себя на поле битвы, чем в зале совета, Мальборо тоже. Война явилась бы для Джона Черчилла источником воодушевления и выгоды; а Саре хотелось, чтобы он проявил в полной мере свои таланты.
Когда Вильгельм умрет – любой другой человек в его состоянии умер бы много лет назад – Анной станут управлять Мальборо, Сара позаботится об этом. С двумя влиятельными зятьями они будут успешно противостоять любым политическим врагам.
При столь блестящих перспективах Саре трудно было терпеливо сносить пустую болтовню Анны.
– Знаешь, – сказала она мужу, – я начинаю ненавидеть эту особу.
– Господи, Сара, подумай, что ты говоришь.
– Дорогой Маль, избавь меня от поучений. Разве в том, чего мы достигли, главным образом не моя заслуга?
Мальборо был вынужден это признать.
– Однако, Сара, – добавил он, – не знаю, как при твоей откровенности враги давным-давно не уничтожили нас.
– Старая Морли знает меня и принимает такой, какая я есть. Я всегда была откровенной с ней, и она не возражала. Меняться я не собираюсь. Но иногда она меня так раздражает, что я готова закричать от одного ее прикосновения. Хорошо, что мне пришло в голову отдать ей Эбигейл Хилл. Этому существу приходится сейчас исполнять самые отвратительные задачи. Похоже, она справляется с ними прекрасно, и жалоб у Анны нет. Принцесса говорит, что Эбигейл доброе создание. «Доброе, но тупое», – сказала я, а она ответила: «Тупость иногда отрадна». Но поверь, ее очень трудно выносить, особенно после смерти Глостера.
– Что ж, напоминать об осторожности тебе, видимо, ни к чему. Ты знаешь, что делаешь.
– Разве я когда-нибудь подводила тебя?
– Никогда! – заверил ее Мальборо.
Сара высказывала нарастающее раздражение Анной не только мужу, но и Эбигейл. Эта девчонка так обязана ей, считала Сара, что необязательно сдерживаться в ее присутствии.
Графиня несколько раз оскорбительно отозвалась о принцессе. Эбигейл выслушала это с обычным спокойным видом, словно ничуть не удивляясь.
Сара вела себя так, словно уже стала правительницей.
Эбигейл изумляла ее наглость. Она часто задумывалась, что испытала бы Анна, узнав, как Сара ее поносит. Леди Мальборо была склонна обращаться к принцессе с несдержанностью, принимаемой за откровенность, но серьезные оскорбления, разумеется, произносила за ее спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130