К лету 2001 года ни в одном из разведывательных ведомств не сомневались, что в самом скором времени УБЛ нанесет США еще один мощный удар. Девяносто процентов коллег Пола Деверо полагали, что произойдет это за пределами Соединенных Штатов. Только десять могли представить себе успешную атаку на территории США.
Неизбежность удара, его близость более всего чувствовали антитеррористические подразделения ЦРУ и ФБР. И они прилагали все силы, чтобы предугадать, что задумал УБЛ, а потом ему помешать.
Несмотря на президентскую директиву 12333, запрещающую «мокрые дела», Пол Деверо не собирался мешать УБЛ; он старался его убить.
На начальном этапе своей карьеры, по окончании Бостонского колледжа, он понял, что скорость продвижения по служебной лестнице Управления напрямую зависит от выбора специализации. Тогда, с Вьетнамом и холодной войной, новички ломились в отделение Советов. СССР был главным врагом, то есть учить следовало русский. В такой толпе могли и затоптать. Деверо выбрал арабский мир и углубленное изучение Корана. На него смотрели, как на чокнутого.
Он же с таким рвением учил арабский язык, что вскоре стал говорить, как настоящий араб, а уж в исламе стал разбираться ничуть не хуже знатоков Корана. Его час настал на Рождество 1979 года: СССР ввел войска в мало кому ведомую страну, которая называлась Афганистаном, и большинство агентов, работавших в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, потянулись за картами.
Вот тут Деверо и признал, что, помимо арабского, он сносно говорит на урду, языке Пакистана, и более-менее — на пушто, языке племен, которые населяли северо-запад Пакистана и Афганистан.
Его карьера резко пошла вверх. Одним из первых он указал, что СССР крепко завяз в Афганистане, что афганские племена не потерпят оккупации, что советский атеизм оскорбляет их фанатичный исламизм, что материальная помощь США укрепит партизанское движение и поможет обескровить белую Сороковую армию Бориса Громова.
Но до того, как СССР понял бесперспективность дальнейшей борьбы и вывел из Афганистана войска, многое изменилось. Стараниями моджахедов пятнадцать тысяч советских солдат вернулись домой в цинковых гробах. Оккупационная армия, несмотря на жестокие карательные операции, видела, что земля горит под ногами, и моральный дух солдат и офицеров быстро падал.
Афганистан и Михаил Горбачев на пару содействовали развалу Советского Союза и окончанию холодной войны. Пол Деверо, переведенный в отделение операций, вместе с Милтом Беарденом ежегодно распределял миллиард долларов среди афганских партизан.
Живя в горах, уходя от ударов советских подразделений, сражаясь, он наблюдал за прибытием со всего Ближнего Востока сотен молодых юношей-добровольцев, готовых отдать жизнь в борьбе с Советами. Они не говорили на пушто или дари, но горели желанием воевать и умереть вдали от дома.
Деверо знал, что он делает в Афганистане: сражается с супердержавой, которая угрожала его собственной стране. Но что делали там молодые саудовцы, египтяне, йеменцы? Вашингтон игнорировал и их, и донесения Деверо. Но его эти молодые люди завораживали. Слушая их разговоры на арабском, прикидываясь, что знает не больше десятка слов на языке, которым владел в совершенстве, он постепенно начал понимать, что борются они не с коммунизмом, а с атеизмом.
Более того, столь же страстно они ненавидели и презирали христианство, Запад, а более всего — США. Среди этих сотен молодых людей в Афганистан прибыл и нервный, вспыльчивый, избалованный отпрыск невероятно богатой саудовской семьи, которая тратила сотни миллионов долларов на тренировочные лагеря в Пакистане, субсидировала хостелы для беженцев, поставляла моджахедам не только оружие, но и продовольствие, одеяла, лекарства. Звали его Усама.
Он хотел, чтобы его считали великим воином, как Ахмад Шах Массуда, но на самом деле принял участие лишь в одной короткой стычке в 1987 году. Милт Беарден полагал его никчемностью, не заслуживающей внимания, но Деверо придерживался противоположного мнения и не упускал юношу из виду. За бесконечными ссылками молодого человека на Аллаха скрывалась кипящая ненависть, которая со временем могла переключиться с оккупантов-русских на другую цель.
Пол Деверо вернулся в Лэнгли с лавровым венком героя. Семьей не обзавелся, дабы жена и дети не отвлекали его от науки и работы. Умерший отец оставил ему немалое состояние, его городской дом в Александрии славился коллекцией произведений исламского искусства и персидскими коврами.
Он пытался предупредить руководство о том, что нельзя выпускать Афганистан из-под контроля после поражения армии Громова и начала гражданской войны, но в эйфории, вызванной падением Берлинской стены, его не услышали. Возобладало мнение, что с крушением СССР его бывшие союзники бросятся в объятия Запада, коммунизм умрет, а угрозы единственной остающейся в мире супердержаве рассеются, как утренний туман под лучами восходящего солнца.
Деверо едва успел вернуться домой и распаковать вещи, как в августе 1990 года Саддам Хусейн вторгся в Кувейт. На встрече в Аспене президент Буш и Маргарет Тэтчер, победители в холодной войне, договорились, что не потерпят такого безобразия. Через сорок восемь часов первые истребители-бомбардировщики «Ф-15 Игл» уже летели в Оман, а Пол Деверо — в американское посольство в Саудовской Аравии.
На него навалилась масса дел, которые следовало сделать вчера, иначе он бы хоть что-то да заметил. Молодой саудовец, представляющийся командиром отряда моджахедов и руководителем организации с простым названием «База», предложил свои услуги королю Саудовской Аравии в защите рубежей страны от воинственного северного соседа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103