— Похороны?
— В море.
— Значит, акулам он все-таки достался целиком?
— Надеюсь, насчет моря вам все ясно? С Адрианом ван Ренсбергом шутки плохи.
— А как начет горного хребта, через который я попал к вам?
Вместо ответа Ренсберг протянул Макбрайду полевой бинокль.
— Посмотрите. По краям его не обойдешь. Отвесные склоны уходят в воду. Спуститься днем невозможно. Человека на склоне сразу засекут.
— А ночью?
— Допустим, он спустился. И что дальше? Путь вам преграждает забор с колючей проволокой. До особняка больше двух миль. Не забудьте про охраняемую защитную стену. Он не пеон, не охранник. Его быстро обнаружат… а потом с ним разберутся.
— А как насчет речки, которую я видел? Не может он попасть в поместье по ее руслу?
— Правильно рассуждаете, мистер Макбрайд. Позвольте показать вам нашу речку.
Ван Ренсберг поехал к аэродрому, достал из кармана пульт дистанционного управления, подал сигнал на включение электромотора, приводящего в движение ворота. Они выехали на взлетно-посадочную полосу, остановились у того места, где вода вытекала из-под нее, вылезли из кабины, подошли к краю взлетно-посадочной полосы.
Кристально-чистая вода шевелила водоросли, растущие на дне.
— Что-нибудь видите? — спросил майор.
— Нет, — ответил Макбрайд.
— Они в тени, под взлетно-посадочной полосой.
Не вызывало сомнений, что это фирменный трюк южноафриканца. Для этого он привез с собой кусок говядины. Бросил в воду, и она просто вскипела. Макбрайд увидел, как стая пираний вырвалась из-под взлетно-посадочной полосы и сотни острых зубов вонзились в мясо.
— Достаточно? Я покажу вам, как мы обеспечиваем себя водой без ущерба для безопасности. Поехали.
На ферме ван Ренсберг провез Макбрайда вдоль всего русла реки, показал, где вода отбирается в ирригационные системы или на другие хозяйственные нужды. Каждый водоотвод заканчивался тупиком.
Главное же русло плавно изгибалось и возвращалось к взлетно-посадочной полосе. У самого ее конца, но по другую сторону забора вода с обрыва сбрасывалась в море. Причем русло в этом месте сужалось, так что скорость воды заметно увеличивалась.
— Около самого края на дне установлена пластина с длинными заостренными штырями, — пояснил ван Ренсберг. — Любого, кто попытается уйти этим путем, вода понесет к морю между двумя бетонными стенами. Острия пустят ему кровь. А что потом? Разумеется, встреча с акулами.
— Но ночью?
— А, вы еще не видели собак? Их двенадцать. Доберманы. Натасканы не трогать людей в форме и еще двенадцать человек, руководство, в любой одежде. Разумеется, отличают их по запаху.
Их выпускают на территорию фермы после захода солнца. После этого любой пеон и незваный гость проживет здесь лишь несколько минут, пока собаки не подбегут к нему. После этого шанса выжить у него не будет. Как и у вашего наемника. Что он собирается сделать?
— Не имею ни малейшего понятия. Если у него есть хоть толика здравого смысла, полагаю, он уже отправился восвояси.
Ван Ренсберг снова рассмеялся.
— И поступил правильно. В Южной Африке, в Каприви-Стрип, у нас был лагерь для смутьянов, которые причиняли много неприятностей городским властям. Я заведовал этим лагерем. И знаете, что я вам скажу, мистер ЦРУ? Из лагеря никому не удалось убежать. Ни одному человеку.
— Это впечатляет, будьте уверены.
— Хотите, расскажу, как я этого добился? С помощью минных полей? Нет. Прожекторов? Нет. Поставил два концентрических сетчатых забора с колючей проволокой поверху, а между ними поселил диких животных. В прудах крокодилов, в траве — львов. И ни у кого не возникло желания попасть им в зубы. — Он посмотрел на часы. — Уже одиннадцать. Я отвезу вас по дороге к нашему блокпосту в седловине. Полиция Сан-Мартина пришлет за вами джип, на котором вас доставят в отель.
Они возвращались к воротам в поселок-колонию и к дороге, ведущей к блокпосту, когда под приборным щитком затрещала рация. Ван Ренсберг выслушал сообщение, переданное ему из радиорубки в подвале под особняком. Оно ему явно понравилось. Он отключил рацию и указал на горный хребет.
— Люди полковника Морено этим утром прочесали джунгли от шоссе до гребня и нашли лагерь американца. Брошенный. Вы, скорее всего, правы. Я думаю, он увидел достаточно, чтобы понять, что соваться сюда не стоит.
Впереди показались большие ворота, ведущие в поселок, и ряды белых домиков за ними.
— Расскажите мне о ваших сельскохозяйственных работниках, майор.
— А что о них рассказывать?
— Сколько их? Где вы их берете?
— Примерно тысяча двести. Все преступники, нарушившие законы Сан-Мартина. И не стремитесь казаться святее папы римского, Макбрайд. В Америке есть колонии-фермы. Здесь тоже колония-ферма. И живут они, если сравнить с тюрьмами Сан-Мартина, очень даже неплохо.
— А после отбытия срока наказания их отпускают домой?
— Нет, — отрезал ван Ренсберг.
«Билет в один конец, — подумал американец, — выписанный полковником Морено и майором ван Ренсбергом. Пожизненное заключение. За какие правонарушения? Переход улицы в неположенном месте? Громкие крики в ночное время? Морено должен обеспечивать постоянную подпитку, поставлять все новых и новых пеонов взамен выбывающих».
— А как насчет охранников и обслуживающего персонала особняка?
— Это другое дело. У нас контракты. Все, кто работает в особняке, там и живут. Остаются там, когда хозяин в резиденции. Только охранники и руководство вроде меня могут входить на территорию непосредственно резиденции и выходить за пределы стены. Обслуга — никогда. Полотеры, садовники, официанты, служанки… все живут за стеной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103