А потом, когда он начал зарабатывать немного денег, бросал мне монеты: он никогда не делал этого, когда вы были рядом. Когда он бросал деньги, никогда не говорил ни слова. — Слепой улыбнулся и продолжал: — Как будто я не знал, кто это! Я всегда узнавал его шаги, так же как и голос, но он боялся обидеть меня своим подношением; словно у попрошайки есть хоть сколько-нибудь гордости. Когда человек начинает выпрашивать деньги, он готов взять их у любого, кто только выразит такое желание.Берта выпрямилась за своим столом.— Хорошо, — сказала она жестко. — Раз уж речь зашла о деньгах, что вы хотите от меня?— Я хочу, чтобы вы нашли одну девушку.— Кто она такая?— Я не знаю ее имени.— Как она выглядит? О, простите.— Ничего, — сказал слепец. — Вот все, что я о ней знаю. Она работает в радиусе трех кварталов отсюда. Работа хорошо оплачиваемая. Ей около двадцати пяти — двадцати шести лет. У нее стройная фигура, она весит около сорока восьми килограммов, ее рост — приблизительно сто шестьдесят сантиметров.— Откуда вы все это знаете? — спросила Берта.— Единственный источник информации для меня — уши.— Ваши уши не могли узнать, где она работает.— О, напротив!— Держу пари, — сказала Берта, — что вы меня дурачите!— Совсем нет. Я всегда знаю, который час. Там есть часы, они отбивают время.— При чем здесь часы?— Она всегда проходила мимо меня где-то без трех или без пяти минут девять. Если было без трех минут девять, она обычно спешила. Если до девяти оставалось еще пять минут, она шла медленно. Если работа начинается в девять часов — это работа высшего класса. Стенографистки обычно начинают работать в полдевятого. Я определил ее возраст по голосу; ее рост — по длине шагов; ее вес — по звуку шагов. Вы бы очень удивились, узнав, что можно услышать, если уши — единственное, что вас связывает с окружающим миром.Берта Кул, обдумав услышанное, подтвердила:— Наверное, вы правы.— Когда человек становится слепым, — пустился в объяснения Кослинг, — он либо чувствует, что отгорожен от всего мира и не может жить в нем, и поэтому теряет всякий интерес к жизни или пытается примириться с тем, что у него есть, и выжать из этого все, что только можно. Вы, может быть, заметили, что люди обычно знают много о том, чем они интересуются.Берта Кул сделала попытку вернуться от философских проблем к конкретным долларам и центам:— Почему вы хотите, чтобы я нашла эту девушку? Почему вы не можете сделать это сами?— Она попала в автомобильное происшествие на перекрестке улиц. Это произошло примерно в полшестого вечера в прошлую пятницу. Она работала допоздна в тот день и очень спешила, когда проходила мимо меня. Может быть, она назначила свидание и торопилась домой, чтобы переодеться. Она не сделала и двух шагов от обочины, когда я услышал глухой стук падавшего тела, а затем девушка вскрикнула от боли. Я слышал, как подбежали люди. Мужской голос спросил, не ушиблась ли она, она рассмеялась и сказала, что нет; но она была напугана и потрясена. Он настаивал, что ей надо показаться врачу, она не хотела. Наконец она попросила отвезти ее домой. Когда она садилась в машину, она отметила, что голова болит и, может быть, следовало бы обратиться к врачу. Она не проходила в субботу, ее не было и в понедельник. Сегодня вторник, ее не было и сегодня. Я хотел бы, чтобы вы нашли ее.— Что вам от нее надо? — спросила Берта. Слепой мягко улыбнулся.— Вы можете рассматривать это как акт милосердия, — сказал он. — Я живу за счет милосердия, и потом, может быть, девушке нужна помощь.Берта холодно взглянула на него:— Зато я живу не за счет милосердия. Вам это будет стоить десять долларов в день, а также залог — двадцать пять долларов. Если мы ничем не сможем помочь вам до того момента, как этот залог исчерпается, вы будете вправе решать, продолжать ли поиски дальше из расчета десять долларов в день или нет. Двадцать пять долларов вы должны заплатить вперед.Слепой распахнул рубашку и начал расстегивать пояс.— Что это за стриптиз? — спросила Берта.— Пояс с деньгами, — объяснил он.Берта наблюдала, как он засунул пальцы внутрь одного из туго набитых кармашков, вшитых в пояс, прикрепленный к телу, вытащил толстую пачку денег, взял одну бумажку и протянул ее Берте.— Дайте мне только сдачу, — сказал он. — Расписки не надо. Это была стодолларовая купюра.— У вас есть какие-нибудь другие деньги, помельче? — спросила Берта.— Нет, — коротко и однозначно ответил слепой.Берта Кул вытащила ключик из сумки и открыла им ящик своего стола. Она вынула оттуда железный ящичек, сняла веревку с ключом с шеи, открыла этим ключом ящик и достала из него сдачу — семьдесят пять долларов.— Когда и как вы хотите получить отчет о проделанной работе? — спросила она.— Я хотел бы, чтобы вы сделали это устно, — сказал слепой. — Поскольку я не смогу прочесть его. Просто подойдите к банку и сообщите о результатах. Вы могли бы наклониться ко мне и тихо все рассказать. Постарайтесь сделать так, чтобы никого не было рядом с вами. Вы можете сделать вид, что рассматриваете галстук.— Хорошо, — согласилась Берта.Слепой встал, взял свою трость и, постукивая ею, направился к выходу. Неожиданно он остановился, повернулся и сказал:— Я почти вышел на пенсию. Если погода будет плохая, я, может быть, не выйду на работу. Глава 2 Берта Кул свирепо взирала сверху вниз на Элси Бранд, выплескивая свое возмущение на стенографистку.— Ты только представь себе, — требовала она, — старик распахивает свою рубашку, расстегивает штаны и предстает завернутым в пояс с деньгами. Он залезает в один из кармашков, набитых купюрами, и достает одну из них. Сотенную.
1 2 3 4 5 6 7 8