Во всяком случае, я так считаю.
Но если попробовать посмотреть на происходящее с другой точки зрения? Если забыть обо всех сложностях, наплевать на интриги и контринтриги и прочие хитрые игры, в которые играют Древние, и свести все к простой проблеме? Двое людей – Отпрыск и клаффварер – обещали свою помощь в обмен на его помощь, клятвенно заверяя, что угроза Торсенам исходит не от них. Это легко может быть ложью, однако похоже на правду. И хотя Йен хотел бы, чтобы Отпрыск и клаффварер считали, будто единственный способ привлечь Йена на свою сторону – говорить ему правду, он вовсе не потому отправится к Фрейе с просьбой одолжить ему на время самоцвет из Брисингамена.
– Я попробую, – сказал Йен.
– Да, я так и подумал. – Осия кивнул.
Потом он долго стоял молча, закрыв глаза, как будто молился, еле заметно раскачиваясь всем телом.
– Если все это было рассчитано – кто бы ни планировал – Отпрыск, Харбард или кто-то еще, – он попал в точку, сыграв на твоей слабости. – Старик открыл глаза. – Вряд ли это случайное совпадение.
– Слабости?.. – Йен ощетинился.
– Да, Йен, слабости. Поскольку в конечном итоге Отпрыск просил не за себя, а за своего сына, за Наследника. Он умолял не о спасении своей жизни, а о том, чтобы ты защитил его сына. Поразмысли, Йен Серебряный Камень, – не завидуешь ли ты Наследнику, сыну, которого любит отец? Нет ли в тебе ненависти к нему, хотя бы капли?
Приходится говорить друзьям горькую правду. Если держать ее при себе, она сгложет вам нутро – точно так же, как Проклятие Одина обглодало лицо Отпрыска.
– Не капля, – сказал Йен. – Гораздо больше.
Как низко, подло, гадко завидовать сыну, которого любит отец!.. Но Йен ничего не мог поделать со своими чувствами. Да, на отцовскую любовь он смотрит с холодной завистью, которая похожа на ненависть как две капли воды.
Человек не обязан отвечать за свои чувства. Он обязан отвечать за свои поступки.
Если некто выбрал Йена себе в марионетки, он сделал правильный выбор и сыграл идеально.
Ну и пусть.

Глава 20
Валин

Бранден дель Бранден лично проверил подпруги под седлом Йена и лишь слабо улыбнулся, когда Йен сам взялся за них.
– Я не хотел вас обидеть, – сказал Йен и дернул за тканую полоску плотного переплетения. Подождал, пока лошадь выдохнет, и снова потянул.
– Не находите ли, что сейчас неподходящий момент обижаться на вас, Йен Серебряный Камень, даже если бы вы расстегнули пуговицы на ширинке и помочились мне на сапоги?
– Ну да, не без того. Но проверять не будем, ладно?
– Как скажете, – ответил Бранден дель Бранлен, широко улыбнувшись.
Йен повесил ножны с «Покорителем великанов» слева на переднюю луку, затем поставил ногу в стремя и поднялся в седло. Л-лошади… Не то чтобы Йен их не любил. Однако восторга они у него тоже не вызывали.
Бранден дель Бранден привязал конец повода вьючной лошади справа к передней луке седла Йена, затем обменялся с Йеном коротким рукопожатием.
Высоко над ними, на укреплениях, окружающих двор, одетые в голубую форму солдаты, казалось, уже не испытывали горячего желания пускать стрелы и метать копья, как было днем раньше. И прекрасно.
– Вы точно не хотите, чтобы я отправил с вами хотя бы половину моего отряда?
Йен покачал головой:
– Боюсь, группа всадников, направляющихся к Харбардовой Переправе, произведет неверное впечатление.
– Можно отправить посыльных к тамошним маркграфам, передать наши клятвенные заверения, что мы не намерены причинить никому вреда, а всего лишь заботимся о благе будущего маркграфа Восточных Внутренних Земель…
Йен покачал головой. Бранден дель Бранден нахмурился и вскинул руки, отказываясь от дальнейших попыток убедить его.
– Я вижу, вам это не по душе.
– Полагаю, что риск чересчур велик.
И опасности подстерегают с разных сторон. У Йена имелись веские основания путешествовать без солдат Доминиона якобы в качестве его телохранителей. Если повезет, всю обратную дорогу ему придется опасаться за свою жизнь: а вдруг какой-нибудь шибко умный солдат захочет предать Отпрыска или решит защитить Доминионы, вырвав камень из ненадежных рук предполагаемого Обетованного Воителя?
– Как пожелаете. – Бранден дель Бранден все же был политик и понимал, когда следует остановиться.
– И потом, – продолжал Йен, – здесь остается Осия, по своей собственной воле – чтобы помочь целительнице из Вистарии с травами. Когда он надумает уехать, ему…
– Да-да-да, ему надо будет выделить охрану и предоставить возможность ехать туда, куда он пожелает. Отпрыск уже дал вам слово, Йен Серебряный Камень, и его клаффварер тоже, так что мое обещание вам без надобности. Однако я все же обещаю позаботиться об Осии.
Йен кивнул и дал шенкеля своей толстобокой вороной кобыле. Та послушно пошла медленным шагом, стуча копытами по камню; маленький вьючный пони двинулся вслед за нею, не дожидаясь, пока натянется плетеная веревка.

И почему это путь по извилистому туннелю наружу кажется длиннее, чем путь внутрь?
Йен покачал головой. Может, воображение разыгралось, или лошадь и в самом деле идет под уклон медленнее, чем в гору, или тут какая-то хитрость… Так или иначе, прошла целая вечность, прежде чем впереди замаячил выход из туннеля…
…и снаружи виднелось море тумана, в котором терялась узкая длинная дорога.
Ну что ж, одна дорога ведет наверх, одна дорога ведет и вниз. Йен прищелкнул языком, и лошадь пошла быстрее.

Вокруг все еще стеной стоял туман, хотя пределы видимости увеличились до двадцати ярдов, когда до Йена донесся давно ожидаемый хриплый шепот:
– Йен Серебряный Камень…
Юноша натянул поводья, останавливая лошадь, несколько секунд подождал, и из тумана вынырнула темная фигура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92