– Кто подписывал свидетельство о смерти этого вашего Солинаса? – закричал он еще на ходу. – Его какой-то сумасшедший подписывал! – Камбони в бешенстве потрясал подложным документом. Я подождал, пока он подбежит поближе, и вопросительно на него посмотрел. – Кто этот Фантини? – спросил он, указывая мне на неразборчивую закорючку в самом низу листа.
Уполномоченный инспектор Поли широко раскрыл глаза.
– Это тот самый лейтенант-военврач?
Я быстро кивнул.
– Объясните нам все подробнее, – попросил я доктора Камбони.
– Тут нечего объяснять, смерть от инфаркта и смерть от удушья – совершенно разные вещи!
– Что это значит? – начал было инспектор Поли.
– Помилуйте, что же непонятного! Я говорю, что Боборе Солинас умер не от удушья, как следует из этого медицинского заключения! – резко бросил Камбони.
– А что со вторым?… – вмешался я.
Камбони посмотрел себе под ноги.
– На теле Танкиса обнаружены разрывы тканей неясной этиологии в области промежности, я, конечно, не берусь утверждать, но ваши подозрения о его отношениях… В общем, это весьма вероятно. Что же касается причин смерти, то они почти не вызывают сомнений: на правом запястье имеется поперечный разрез, на левом – продольный, по линии залегания вен. Он потерял больше крови из правой руки, чем из левой.
Инспектор Поли хлопнул себя по бедру и злобно прошипел:
– Черт его побери! Он мне за это заплатит…
– Нужно сохранять спокойствие, – сказал я, как только мы пришли в казарму.
– Спокойствие? – заорал инспектор. – Да вы отдаете себе отчет, в чем здесь дело?
– Да, я все прекрасно понимаю, мы разворошили змеиное логово. И теперь наша основная задача – сделать все как полагается и не втягивать во все это дело семью Филиппо Танкиса, хотя бы некоторое время. Нет никакой необходимости сообщать им о дальнейшем развитии событий, вы не находите?
– Я с вами согласен, – подтвердил инспектор Поли, пытаясь успокоиться. – Как вы советуете поступить?
– Все очень просто, – ответил ему я. – Наши планы не меняются: вы поговорите с надзирателем, с этим самым Руйу, заставьте его признать, что доктор Фантини навещал Филиппо Танкиса в тюрьме. Этому доктору не было нужды расписываться в журнале посещений, он – кадровый офицер.
Мои последние слова заставили инспектора Поли заскрежетать зубами от ярости.
– А вы что намерены делать? – спросил он у меня.
– Я в свою очередь хочу подготовиться к встрече с нашим лейтенантом…
* * *
На телеграфе работал один из моих двоюродных братьев. Он еще во время военной службы научился управляться с этим металлическим дятлом, отбивавшим точки и тире на бумажной полоске.
Я был как на иголках.
Мой кузен смотрел на меня с вежливой дежурной улыбкой, словно навсегда застывшей у него на лице.
– Придется подождать немного с ответом, там, в Риме, никто никуда не спешит… Поступают, как им заблагорассудится, – сказал он, чтобы заполнить ожидание.
Прошел, наверное, целый час, но в конце концов птичка застучала клювом по плашке.
Кузен, который сразу же прочитал сообщение, нахмурился:
– Полковник Превости пишет, что он приветствует тебя, и напоминает о твоем обещании приехать в Рим. Он говорит, что ты будешь жить в его доме. По поводу лейтенанта военно-медицинской службы Фантини Риккардо он сообщает, что тот был переведен из Туринского военного округа в округ Сассари, с конкретным назначением в Нуоро, причины перевода не подлежат разглашению. Тут говорится, что у него есть весьма высокие покровители и что он избежал военного трибунала только благодаря вмешательству генерала Манунцио. Он прощается с тобой и повторяет, что ждет тебя в Риме. Ты что-нибудь из этого понял? – спросил он, наматывая бумажную ленточку на ладонь.
Я утвердительно кивнул:
– Я понял, что здесь у нас жизнь ненамного лучше, чем в военной тюрьме.
Мой двоюродный брат притворился, будто мой ответ его удовлетворил.
* * *
Риккардо Фантини не представлял собой ничего особенного. Разве что его голова казалась слишком большой на узеньких плечах. Темные волосы неопределенного оттенка уже немного поредели на лбу.
Он принял меня в своем кабинете-амбулатории, располагавшемся в административном здании военного округа.
– Перейду сразу к делу, – начал я без предисловий. – Официально представляя в суде интересы Филиппо Танкиса, обвинявшегося в убийстве Сальваторе Солинаса по прозвищу Боборе и, как вам, вероятно, известно, скончавшегося в заключении на прошлой неделе…
– Я полагал, что это дело уже сдали в архив. – Он не хотел сдаться без боя.
– Королевский прокурор счел необходимым отложить закрытие этого дела и выдал мне разрешение на эксгумацию и патологоанатомическую экспертизу тела Солинаса. Именно по этому поводу я и позволил себе вас побеспокоить… – Я выжидательно, замолчал.
Лейтенант Фантини изобразил непонимание.
– В чем, собственно, дело, я… – произнес он, пытаясь выиграть время.
– Это проще простого, – твердо сказал я. – Как выяснилось, именно вы были тем врачом, который засвидетельствовал, что смерть Солинаса наступила в результате удушья.
– Да, это была чистая случайность, я оказался неподалеку от места преступления спустя несколько минут после случившегося. Один парень стоял, другой уже лежал на земле. Я счел своим долгом оказать помощь, я все-таки врач, я давал клятву Гиппократа, но лежавшему на земле человеку никто уже не мог помочь, он был уже совсем синим, а другой парень все твердил, что это он его убил. Вывод напрашивался сам собой. – Он с нажимом произнес последнюю фразу, намекая на то, что ему больше нечего добавить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34