Но в то время брат с сестрой искренне полагали, что нарушают строгий запрет.Однако на этот раз лорд Иден вовсе не сгорал от нетерпения в ожидании вечера. У него было такое чувство, словно на него свалился непомерный груз. Утром он рассказал матери и Мадлен о своем решении уехать через два дня после бала, с тем чтобы купить патент и вступить в армию.Мать спокойно выслушала его.— Да, Доминик, — сказала она, когда он закончил свою речь, — я всегда знала, что этот день рано или поздно наступит. Но я ждала, мой милый, когда ты придешь ко мне и скажешь об этом вот так. Не спросишь совета, а просто объявишь о своем решении. Теперь я знаю, что намерение твое твердое и что ты вырос. И я прекрасно понимаю, что должна отпустить тебя, хоть сердце мое и рвется на части. Ты должен сделать то, что нужно сделать, а я должна вытерпеть то, что нужно вытерпеть. Но я всегда буду гордиться тобой, сын мой. Моя любовь к тебе безмерна, и ничто не может поколебать ее. Помни это.— Я старался избавиться от этой мысли, мама, — сказал он ей. — Я ведь знаю, что тебе довелось пережить. Я пытался смириться.— О нет, — махнула рукой леди Эмберли. — Молодые люди никогда не хотят того, что прочат им их родители. Когда-то я воспользовалась своим шансом, теперь настала твоя очередь. Я вышла замуж за твоего отца и сделала это вопреки желанию твоего деда. Не то чтобы ему не понравился мой выбор, эта партия была просто блистательной, но мне было всего семнадцать, и он свято верил, что я должна провести в Лондоне светский сезон, познакомиться с другими молодыми людьми и только потом принимать решение. Но я ни на секунду не пожалела, что ослушалась его. Двадцать лет я была счастлива с твоим отцом. Двадцать таких коротких лет, пролетевших словно один миг. И теперь у меня есть ты, мой милый, и Эдмунд, и Мадлен. Это дар небес. Мне от всей души хочется, чтобы это решение принесло тебе не меньше счастья.Доминик не видел маминых слез со дня смерти отца, когда она проплакала почти год. Он обнял ее и прижимал к своей груди до тех пор, пока она не успокоилась, а потом поцеловал ее и ушел.А вот с Мадлен возникла настоящая проблема. Она кидалась в него подушками — слава Богу, он не завел с ней этого разговора в библиотеке! — и наотрез отказывалась принять его решение.— И что ты прикажешь мне делать, когда тебя убьют? — кричала сестра. И добавила вопреки логике: — Но тебе будет все равно, не так ли?Черт его дернул рассмеяться в ответ и согласиться с ней — да уж, в подобных обстоятельствах ему действительно будет все равно. В результате ему пришлось стать свидетелем ужасной сцены — сестра топала ногами и визжала так, что уши закладывало. Но кончилось все тем же, что и с матерью — Мадлен рыдала у него на груди.— Я не хочу, чтобы ты уходил, Дом, — всхлипывала она. — Я запрещаю тебе покидать меня. Если ты уедешь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать.— Я уезжаю, Мэд, — поцеловал он ее в макушку.— Я не хочу, чтобы ты уходил! — плакала она, и он вспомнил о временах их детства, когда ей запрещалось участвовать в мальчишеских эскападах. — Если ты умрешь, я тоже умру, Дом!— Не умрешь. Ты будешь жить, Мэд, и расскажешь своим детям и внукам об их храбром дядюшке Доминике.— Хочешь сказать, об их глупом, тупом, упрямом, бесчувственном дядюшке Доминике! — возразила она.— Ладно, если тебе так больше нравится. — Он снова поцеловал ее.— Я ненавижу тебя! — Она оторвалась от него. — Я ненавижу тебя, Доминик! Убирайся вон! Видеть тебя не желаю!Иден усмехнулся и вышел. И как ни странно, сестра сдержала свое слово и действительно весь день с ним не разговаривала. Стоило им столкнуться где-нибудь, Мадлен фыркала и отворачивалась, но ни разу не удостоила его ни словом, ни взглядом. Иногда очень трудно быть близнецом, пришел он к выводу.Но это еще не конец его несчастий. Если бы вопрос состоял только в том, что надо уехать и оставить маму с Мадлен, он посчитал бы себя самым счастливым человеком на свете. Ему предстояло распутать клубок отношений с мисс Парнелл. А это действительно был клубок, по-другому и не назовешь. Он сделал ей предложение больше недели назад, и в тот момент ему показалось, что она готова ответить согласием. Александра наверняка ждет, когда он снова поднимет эту тему. Попросить ее руки еще раз — дело чести, поскольку тогда у нее не было возможности дать ответ.Но с тех пор он понял, что жениться на мисс Парнелл не выход из положения. На этот раз он причинит Эдмунду гораздо больше страданий, чем в самом начале, когда по его вине брат посчитал себя обязанным предложить мисс Парнелл руку. Но лорд Иден упорно продолжал претворять свой план в жизнь. Мадлен была права, сравнив его с Дон Кихотом.Но не мог же он просто взять и оставить эту затею! Доминик уже переговорил и с мисс Парнелл, и с Эдмундом. Что, если теперь Александра примет его предложение? Ему, конечно же, придется жениться на ней. Какой ужас! Нужно найти время и поговорить с ней сегодня же. Не стоит откладывать это до завтра, а то у него вообще может смелости не хватить. С другой стороны, уехать из Эмберли, чтобы начать столь важное для него дело, не разобравшись до конца со своими проблемами, он не в состоянии.А Сьюзен! Нет, о Сьюзен он думать не будет. Нельзя, и все тут. Человек не может взвалить на свои плечи все проблемы разом, иначе они могут просто-напросто раздавить его. Он не должен думать о Сьюзен. И не должен танцевать с ней сегодня. И говорить с ней. И даже смотреть в ее сторону не должен. Она такая милая в своем розовом платье, которое как будто специально подобрали под убранство бального зала. Вообще-то розовый цвет не подходит золотисто-каштановым волосам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123