Черкасов прекрасно разбирался в людях и имел четкое представление о том, как должен функционировать офис (о футбольной стороне вопроса мы еще поговорим). С его появлением, в частности, с облегчением вздохнула многострадальная газета «Наш Зенит», которой стали подмахивать командировки, если в цели поездки корреспондента было указано внятное объяснение, зачем она нужна. Попасть к Черкасову на разговор было архипросто, хотя бы потому, что дверь в его кабинет была постоянно открыта, так, что проходившие по коридору люди могли видеть, как Илья Сергеевич роется в своем ноутбуке с невозмутимым видом. Никаких очередей, никаких записей у секретаря, если очередь не возникала естественным путем. Известный журналист Валерий Панюшкин, написавший книгу об олигархе Ходорковским, на пару со своим героем изобрел понятие «эффективность бизнеса». Так вот Черкасов, в целом, был именно за эффективность. Зайти и быстро поговорить о насущной проблеме, и так же быстро свалить – это эффективно. Торчать под дверью два часа, а потом получить на орехи от него же за нерешенный вопрос – неэффективно. Столь же неэффективно, по мнению Черкасова, было закрывать наглухо дверь в кабинет, когда кто-то заходил на разговор. «К закрытой двери можно приложить ухо, к открытой – никогда», – одна из формул Ильи Сергеевича.
Возьму на себя смелость утверждать, что у меня с Черкасовым отношения начали складываться положительно с самого начала. Две свободные по натуре личности-одиночки всегда найдут общий язык друг с другом, даже если один из них подчиненный, а другой – начальник. Замечу, что за четыре года совместной работы Черкасов ни разу не позволил себе на меня накричать, даже если для этого случались поводы (не зря все-таки я никогда не просил для себя повышения в должности и однажды отказался выполнять функции пресс-атташе), хотя много раз был свидетелем того, как он буквально размазывал по стенкам других. Кроме того, у нас было много интересов, направленных по одному вектору (общих их не назовем из-за иерархии) и один из них заключала в себе фигура Мутко. Тот, как я уже рассказал, Черкасова ненавидел на органическом уровне, и не раз осыпал того в своем кабинете такими эпитетами, что можно было открыть для себя массу новых выражений на великом и могучем. Когда же право подписи на документах окончательно перешло к Черкасову, Виталий Леонтьевич вовсе впал в транс. Его можно понять и простить – он привык к другому положению дел, и «Зенит», в конце концов, свою новую историю начал писать с его помощью. Но все течет, изменяется, и желает совершенствоваться. В конце концов, «Банкирский дом» Мутко привел в «Зенит» в качестве акционера, сам. Летом же 2003-го года Мутко уже был не рад, что пригласил Властимила Петржелу. Он, опытный дипломат, с неплохо развитой интуицией, явно недооценил чешского специалиста. Первую ошибку Виталий Леонтьевич допустил, когда посчитал, что тренер без раскрученного имени будет ему во всем подвластен. Вторая вытекала из первой – после Элисты Мутко был абсолютно уверен, что Властимил, дающий интервью больше, чем он сам и, что самое главное, круто забраковавший его ставленников в команде, «поплыл», причем ко дну и уже не способен спастись. «Он слабый», – решил Мутко и не смог расстаться с этой мыслью…
До сих пор не нахожу объяснения, как такой матерый волк, как Виталий Леонтьевич не прочувствовал, что ему создают весьма серьезный противовес. Новый главный акционер Давид Трактовенко явно не желал быстро отказываться от продолжения эксперимента «Иностранец в России» и относился к Петржеле и его работы крайне одобрительно.
Однажды Черкасов сам пришел в нашу каморку, именуемую «пресс-службой» (он всегда так делал – не считал ниже своего достоинства встать и самому найти того, кто ему нужен. Эффективность, опять же) и как бы невзначай начал говорить про Трактовенко. По какому-то загадочному и, как оказалось, удачному стечению обстоятельств, нам было нужно интервью в газету с председателем Совета директоров. Едва я попросил об этом Черкасова, как он охотно согласился с идеей, добавив, что «возможно, Давиду также интересно было бы расспросить кое о чем человека, близкого к команде. Всегда неплохо, когда у кого-то есть незамыленный взгляд…»
Так я со своим «незамыленным взглядом» оказался у Трактовенко в кабинете на Ковенском переулке. Давид произвел фантастическое впечатление – он был спокоен, респектабелен, высок стилем, но при этом открыт и общаться с ним было легко и просто. Одно время даже начал сомневаться, что в России еще не перевелись деловые люди со столь тонким поведением. 30 минут хватило, чтобы рассказать Трактовенко всю правду о предсезонной подготовке «Зенита» и, видимо, таким образом подтвердить его первоначальное мнение и догадки о чешском специалисте. Фактически, те полчаса содержали в себе все то, о чем вы уже успели прочесть, поэтому повторяться смысла нет. Перед уходом я чувствовал такую уверенность и успокоение, исходившую от Давида, что не удержался от соблазна поделиться всеми впечатлениями с Властимилом. В те минуты больше всего хотелось справедливости, победы профессионализма над «понятиями»…
Далее события развивались почти стремительно. Президент сначала заявил, что Петржела обязан явиться на Совет директоров, а потом… не пошел с ним туда! Загадка, еще одна загадка! Как он мог уехать в это время в Москву, если больше всего на свете в тот момент хотел снять Властимила?! Неужели в самом деле решил, что тренер – слабак, и что не найдет, что сказать перед спонсорами в свою защиту? Властимил нашел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78