Прорваться или хотя бы просочиться сквозь плотные каменные стены он был не в состоянии. Впрочем, его вполне устраивало и окно.
Когда Эл вступил в обитый блестящими декоративными тканями, щедро украшенный дом, то увидел, что везде под ногами лежали шкуры, меха, в залах стояли скульптуры из полированного дерева и со всех сторон плавали кресла. Кажется, богатые эльфийские фамилии любили многоцветное дутое стекло и плавающие кресла с изогнутыми подлокотниками, полочками и всякими удобными для отдыха впадинками. В поисках одной, особенной, вещи Эл, похожий на целеустремленно плывущую куда-то нить дыма, миновал все это.
Он нашел ее в изысканно украшенной опочивальне, где на кровати обнаженная пара эльфов горячо – и даже сердито – обсуждала в объятиях друг друга дела королевства. Спор лорда и леди Эвендаск показался Эльминстеру настолько интересным, что он надолго заслушался. И слушал до тех пор, пока беседа не перешла в сугубо личный спор об умеренности в потреблении тройного хереса. Оставив супругов, принц легким дымком скользнул туда, где вокруг драгоценных камней Дьюлы Эвендаск явственно пульсировала магия.
Среди корманторских леди со средствами существовала традиция: свои сокровища они хранили в особых сосудах. В этих бонбоньерках драгоценности дам либо развешивались, либо хранились в небольших ящичках. Каждая такая шкатулка украшалась крошечными зеркальными шариками, которые начинали сверкать, если по ним легонько ударить пальцем.
Эти шкатулки всегда охранялись мощным волшебством: магия не допускала к драгоценностям никаких других рук, кроме рук владелицы. И эта волшебная «вуаль» была настолько сильна, что пылала вокруг сокровищницы густой голубизной, вполне видимой глазу, поскольку вилась и укрывала его плотно облегающей сферой магии.
«Вуаль» этого волшебства была достаточно мощной, как смутно помнил Эл из объяснений Сиринши, чтобы отшвырнуть непрошеного гостя через всю комнату или сделать его неподвижным и беззащитным перед атакой стражника. Интересно, могут они таким же образом разделаться с летающим фантомом человека?
Эл осторожно, с бесконечным терпением подплывал все ближе, осмотрительно вытягивая перед собой самую тонкую струйку дыма, чтобы коснуться пульсирующей голубизны.
Сияние продолжало пульсировать, внешне никак не меняясь, а он по-прежнему ничего не почувствовал. Тогда он продвинулся еще дальше, быстро и легко дотронулся дымным пальцем до трех камней, висящих на цепочках прекрасной работы под потолком огромной шкатулки Дьюлы Эвендаск.
Он снова ничего не почувствовал, и в волшебстве, кажется, тоже ничего не поменялось. Не без внутреннего сопротивления он подтянулся еще ближе. Никаких признаков боли или распада, и никаких волшебных трансформаций. Подавшись назад, он опять пересек комнату, покрутился немного вокруг лорда и леди Эвендаск, которые в этот момент мурлыкали, друг другу на ухо что-то нежное, выдавая сильное желание. Потом он промчался через всю комнату, целясь прямо в волшебный щит вокруг драгоценностей.
Эл почти достиг цели. Он прорвался к центру шкатулки, не задев ни одного колечка, и выскочил с другой стороны, снова миновав преграду и затормозив в развороте буквально в нескольких дюймах от стены.
Позади него сияла «вуаль», так и не изменив своего вида. Эл отметил это с некоторым удовлетворением, когда нарочно обернулся, чтобы посмотреть, как ведет себя защита. Глядя на томные танцы парящей в воздухе парочки эльфов, он улыбнулся – или попробовал это сделать – и выскочил из овального окна наружу, в парк. Нужно было набирать знания.
Эльминстер хотел найти коронеля, дабы убедиться, что кровожадные ардаванши – или, хуже того, маги-старейшины самых высокородных домов, к которым принадлежала отчаянная молодежь, – не настолько еще потеряли рассудок, чтобы ударить по сердцу и голове королевства.
Потом следовало принять, если потребуется, меры к тому, чтобы высокочтимый лорд высочайшего Кормантора остался невредим. А затем, если к тому времени нынешнее его состояние не пройдет само собой, найти время, чтобы разыскать Сиринши и получить обратно тело человека.
Эл повернул в том направлении, где, по его понятиям, должен располагаться дворец, потом поднялся выше, над верхушками деревьев, и прибавил скорости, огибая башни, глядя вниз на красоты Кормантора.
Вот, например, парки, немного похожие на зеленые водоемы. Деревья в них растут полумесяцем, чтобы между ними и под их защитой можно было расположиться на небольших мшистых полянах. А там – каменные шпили, вокруг которых поднимаются верхушки гигантских деревьев с тщательно ухоженными ветвями в кружевах сочной листвы. Везде открытые в коре небольшие окна и, насколько хватало глаз, фигурки молодых эльфов, танцующих или занимающихся борьбой. А вон флаги из прозрачного шелка колышутся на ветру, как легчайшие паутинки. Видны были и вращающиеся дома, искрящиеся на солнце отблесками стеклянных украшений, что свисали с балконов и оконных створок, как замороженные капли дождя.
Эл смотрел на это все с неподдельным восхищением, как в первый раз. За всеми взрывами и драками он совсем забыл, как хороши могут быть творения эльфов. Но, к сожалению, если старейшие эльфийские дома будут продолжать в том же духе, то человеческие особи никогда не увидят ни одного из этих творений, а немногие незваные гости, вроде некоего Эльминстера Омара, столь мало оставались бы живыми, что просто никому не успели бы рассказать об увиденных красотах и блеске.
Через некоторое время он выбрался из лабиринта многооконных зданий и с трудом пробрался сквозь стену, таившую в себе несколько заклинаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114