Штемпель я тебе отдам, а кассир расписывается так небрежно, к тому же ставит только свои инициалы. Ты можешь вписать любые каракули, доктор ничего не заметит.
Далси все равно смотрела на него с сомнением.
– Н-нет, мне страшно, – пролепетала она.
– Хватит трястись, Далси! Тысяча фунтов в год с неба не падают, за такие деньги можно немного и поволноваться. Главное, нужно писать быстро и небрежно. Какие-то две буковки, можно даже не стараться их подделывать. Говорю же: любые каракули сойдут. А если начнешь все-таки их перерисовывать, сразу начнет дрожать рука, и получится черт знает что. Лучше даже не пытайся. Поняла? Тебя сразу выведут на чистую воду.
Далси охватили стыд и омерзение, но она быстренько сумела их подавить.
– Ладно, я попробую. Знаешь, я страшно рада, что тебе повезло. Но я буду ужасно скучать. Когда мы снова увидимся?
Он тайком облегченно вздохнул.
– У меня выходной по воскресеньям, и еще свободный вечер на неделе. Вряд ли мне удастся отпрашиваться по субботам. Но воскресенья все будут наши, обещаю. Буду приезжать утренним поездом, а уезжать как можно позже.
– Это было бы неплохо. Знаешь, теперь недели мне будут казаться невероятно длинными. Как хорошо было, когда мы работали вместе. Вот бы снова так устроиться.
– Не расстраивайся, душа моя. Я же не собираюсь всю жизнь торчать в этом поместье. Я там особо не задержусь.
– Не задержишься? Но почему? Я думала, что ты теперь нашел как раз то, что искал.
– Да что ты, ничего подобного! Это только очередная ступенька в моей карьере. По-твоему, я полный идиот и буду безвылазно торчать в этой дыре? Даю тебе слово, что скоро вернусь в Лондон, но только уже в ином качестве. Пристроюсь секретарем к какому-нибудь члену правительства, или к важному чиновнику из Министерства обороны.
– Но каким образом ты из этой, как ты говоришь, глуши попадешь к этим шишкам?
– Мне предстоит выуживать и уточнять всякие факты и цифры для старикана, поэтому придется таскаться ко всяким правительственным чиновникам и к военному начальству. Архивы, спецбюллетени и все такое прочее. Это нужно для книги, которую пишет сэр Роланд. А уж налаживать контакты с нужными людьми ваш покорный слуга всегда умел.
На следующий же день он подал заявление об уходе. Доктор Берт пожелал ему всяческих успехов и снабдил замечательной рекомендацией. Далси он попросил дать объявления в газеты – о том, что им требуется помощник. Вскоре к ним пришел безобидного вида господин по имени Джон Райдер, раньше служивший в привокзальной камере хранения. Доктор Берт попросил Далси с ним поговорить и определить, подойдет он им или нет. В конце концов она сказала, что да, подойдет, поскольку Райдер мог уже с четверга приступить к работе, и таким образом, у Фрэнка было в запасе целых три дня, чтобы передать ему дела и рассказать, что от того требуется.
Все воскресенье Фрэнк провел с Далси, а поздно вечером она проводила его на поезд, отбывавший в Стейнз. Ужинать ей предстояло в одиночестве. Когда она вернулась домой, ее охватила такая тоска, будто Фрэнк отбыл на Северный полюс, а не в сельский городок. Она обозвала себя дурой и строго приказала себе не распускать нюни. Но держать себя в руках было так трудно…
Всю неделю Джулиет Чаттертон ловила себя на мыслях о новом секретаре. Она отдавала себе отчет в том, что появление в доме благовоспитанного красивого мужчины может скрасить ее скучную жизнь. Вроде бы мисс Джулиет не с чего было скучать, но факт оставался фактом. Да, разумеется, она никого не могла винить в том, что ей вечно чего-то не хватает, ну и что?
Причина этой хандры была проста: у нее не было подходящей компании. Отец был человеком суровым и не слишком общительным, к тому же сейчас его интересовала только будущая книга, и все разговоры обязательно сводились к ней. Ее мачеха, безусловно, вполне милая и дружелюбная, вечно была занята домашними хлопотами и благотворительными комитетами, действительно крайне необходимыми в это суровое военное время. А больше ей общаться было не с кем. Гостей и друзей в их доме хватало. Но либо они приезжали по делу, либо, пользуясь случаем побыть на природе, отправлялись на охоту или поиграть в поло.
Джулиет совершенно не интересовали политические проблемы, которые без конца обсуждал ее отец. Заниматься домом она не любила, хотя изредка помогала мачехе. Прелести охоты ей тоже были недоступны: она не понимала, зачем нужно убивать несчастных зверушек. Так и получалось, что и с родными, и с друзьями она редко могла найти общий язык. Собственно, это и было причиной того, что она приняла так близко к сердцу появление Фрэнка. Если бы не ее невольное одиночество, все сложилось бы иначе.
Несколько лет назад ей пришлось пережить потерю брата, погибшего в автокатастрофе. Это было страшным ударом. И к тому же эта трагедия в корне изменила ее положение. Она стала единственной наследницей отца. Леди Чаттертон, разумеется, тоже в случае смерти сэра Роланда получила бы немалое состояние. Но основная часть капиталов предназначалась Джулиет. Сэр Роланд неоднократно об этом говорил. И сразу же заметно выросло количество кавалеров, добивающихся ее руки. Джулиет была несколько обескуражена столь откровенным житейским цинизмом. Как бы то ни было, пока она не встретила никого, с кем решилась бы связать свою жизнь.
В воскресенье вечером у них собралось много гостей, совсем закрутившись, Джулиет только перед обедом вспомнила, что как раз сегодня приезжает Фрэнк.
Когда началась война, обычай переодеваться к обеду как-то отпал сам собой. Поэтому Фрэнк в своем новеньком синем костюме, великолепно на нем сидевшем, и в свежей, без единого пятнышка сорочке выгодно отличался от всех остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95