Ни джа­кузи, ни прохладный душ не помогли ей рас­слабиться. Полотенца под рукой не было, но на вешалке висел большой махровый халат - мужской, черный в синюю полоску. Ольга, не вытираясь, накинула его на себя и направилась в спальню. Халат был ей так велик, что полы его шлейфом волочились за ней по паркету.
Потом Ольга долго лежала без сна, глядя в потолок. Сон не шел, в голову лезли мрачные мысли. По сути, она осталась одна на целом свете с малолетним сыном, без мужа, без родст­венников, без близких, а против нее ополчи­лась чуть ли не вся криминальная Москва.
И перед ней всего два пути: отойти в сторону, или, как говорят братки, «соскочить», и остаток жизни провести в страхе, ожидая каждую ми­нуту пули киллера. Или встать во главе импе­рии Белова, соединить в одно целое ее разроз­ненные части, чтобы обеспечить себе и сыну - главное, сыну - достойный образ жизни и соот­ветствующий уровень безопасности. Кажется, есть человек, который может ей в этом помочь... Вот только хватит ли у нее сил и характера?
Она встала, прошла к бару и открыла дверцу. Здесь была выстроена целая батарея отбор­ных напитков. Она выбрала бутылку «Хеннесси», плеснула в толстостенный хрустальный стакан немного янтарной влаги. И только когда поднесла его ко рту и сделала первый гло­ток, почувствовала, что зубы ее стучат о край стакана...
Ванька проснулся среди ночи в незнако­мом месте. Он не испугался. За последнее время им с мамой не раз пришлось менять ме­сто жительства.
В коридоре горел свет. Он слез с дивана, на котором спал, и пошел туда. В коридоре нико­го не было, но из-за ближайшей двери слыша­лись странные звуки. Ванька подошел к ней и открыл.
Мама была здесь. Она вела себя очень странно, Ванька никогда ее такой не видел расстроенной. Она плакала в голос. Ванька да­же не думал, что взрослые могут вот так ре­веть. Он - мог, когда ему не покупали новую игрушку или оттаскивали от компьютера. Но чтобы мама!
- Мама, ты что? - робко спросил он.
Ольга повернула к сыну залитое слезами ли­цо. Ванька бросился к ней и крепко обнял. Так они и застыли, прижавшись друг к другу. Одни среди чужого, враждебного мира: двое самых близких, самых родных людей. Ванька весь дрожал. Ольга всем сердцем почувствовала, как он напуган. Бедный мальчик, он ведь не по­нимает причин и всей сложности наваливших­ся на нее проблем. Ради него нужно взять себя в руки и успокоиться.
- Пойдем в постельку, я тебе сказку расска­жу. Какую ты хочешь?
- Про зайчика и лисичку, - радостно крик­нул Иван, тут же забыв все свои страхи, - как она его из избушки выгнала...
XV
В это утро Шмидту пришлось изменить свои планы. Он был срочно вызван в Покров­скую межрайонную прокуратуру к следовате­лю по особо важным делам Николаеву Кирил­лу Андреевичу. Целью вызова был допрос в ка­честве свидетеля. Шмидт заявил, что приедет с адвокатом, но Николаев резко возразил.
- Вас вызывают как свидетеля, поэтому ад­вокат вам не нужен.
Оказалось, что это не совсем так. После не­скольких уточняющих вопросов относительно анкетных данных Шмидта, разговор зашел все о том же - о странном и жестоком убийстве на стройке торгового центра, где погиб его хозяин Владимир Каверин, а с ним вместе помощник и охранники.
В ходе беседы следователь поинтересовал­ся - не помнит ли господин Шмидт, где он на­ходился и чем занимался в момент убийства Каверина. В ответ господин Шмидт весьма вежливо послал господина следователя куда подальше с его подозрениями. И заявил, что об убийстве узнал от оперативников в ходе опро­са свидетелей в милиции. Причем его алиби полностью подтвердилось... О том, что он лич­но был в строящемся торговом центре Каверина после его убийства и видел утопавшие в соб­ственной крови трупы врагов Белова, Дмит­рий, естественно, умолчал...
В ответ тот предложил Шмидту хорошенько подумать и напрячь память. В собственных, мол, интересах. После этого следователь сунул посетителю бумажку и предложил расписаться.
- Что это значит? - удивленно поинтересо­вался Шмидт.
- Подписка о невыезде, - казенным голо­сом пояснил Николаев.
- Слушайте, я хоть и не адвокат, но кое-что в юридических вопросах понимаю. Подписка - мера пресечения. Какой может быть свидетель с мерой пресечения?
В это время дверь в кабинет следователя от­крылась, и на пороге показался солидный, мед-ведеподобный человек в темно-синем мундире. Он чем-то неуловимо напоминал генерального прокурора. Да он и был прокурором. Фамилия его была - Мазурин. Шмидт знал его: тот уже пытался когда-то привлечь его к ответственно­сти по делу расстреле в метро немецкого бизне­смена, естественно, с нулевым результатом.
Мазурин остановился в дверях, внима­тельно изучая Шмидта, как энтомолог редко­го жука.
Следователь Николаев вскочил, вытянулся в струну, как солдат в присутствии генерала.
- Здравствуйте, Петр Прокофьевич! - не сказал, доложил он.
- Не вставай, не надо, - помахал рукой про­курор. - Есть проблемы?
- Так точно! - снова крикнул следователь, словно и не слышал пожеланий начальника. - Вот гражданин интересуется, можно ли у сви­детеля отбирать подписку о невыезде. Юриди­ческий казус, так сказать.
Прокурор подошел к столу, фальшиво улыб­нулся и сказал:
- Никакого казуса. Возьми и перепиши бу­маги, пусть идет по делу обвиняемым. Как го­ворится, был бы человек, а дело найдется... Там ведь обвиняемого пока нет? Теперь будет. Ме­ру пресечения избери... ну, скажем, арест. Ина­че нас не поймут наверху. Вот так. Действуй! - Он выразительно посмотрел на Шмидта и вы­шел, плотно прикрыв за собой дверь.
Торжествующий Николаев с иронией ска­зал несколько обескураженному таким поворо­том дела Шмидту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79