Пистолет зацепился за одежду и не хотел выле­зать. Воскобойников выругался сквозь зубы, рванул посильнее. Раздался треск материи. В тот же момент Змиенко ударил по тормозам. Воскобойникову, чтобы не врезаться лбом в стекло, пришлось выбросить руки вперед и упереться в торпеду. Пистолет упал на пол машины. Воскобойников нагнулся за ним, и тут прямо над головой услышал дробь сухих ударов по ветровому стеклу. И только после этого - ав­томатную очередь.
Рядом вскрикнул Змиенко. Воскобойников почувствовал, как напарник навалился на него всей тяжестью. По салону «десятки», как свин­цовый горох, стучали пули. Все, что смог сде­лать Воскобойников, это высунуть правую ру­ку с пистолетом и произвести наугад несколь­ко выстрелов в направлении противника. Автоматные очереди прекратились, взревел двигатель, взвизгнули покрышки «ниссана», и вскоре все стихло.
Воскобойников только теперь почувствовал острую боль в предплечье: одна из пуль попала в него. Стиснув зубы, чтобы не застонать, он от­странил безвольное тело Змиенко и осторожно выглянул. Никого - ни спереди, ни сзади. Их машина похожа на решето, салон засыпан би­тым стеклом, обильно залит кровью. Это была кровь Змиенко. Сам капитан в неестественной позе полулежал на сиденье, запрокинув голову, и смотрел в потолок мертвым стекленеющим взглядом.
Утром Введенский первым делом вызвал к себе капитана Воскобойникова. Тот вошел в кабинет буквально в ту же секунду, словно ждал за дверью. Его левая рука висела на пере­вязи, выглядел он, как восставший из гроба: лицо бледное, словно у него всю ночь откачи­вали кровь, под глазами темные круги.
Введенский поморщился, словно неизвест­ные ранили не подчиненного, а его самого. По­том спросил.
- Как себя чувствуешь? В состоянии докла­дывать? Рука сильно болит?
- Терпимо, - сдержанно отозвался Воско­бойников. - Можно сказать, отделался легким испугом. А вот Змиенко не повезло... У него ведь семья осталась, трое детей мал мала меньше.
- Да, жаль парня, - вздохнул Введенский. - Не сомневайся, мы до них доберемся. И в са­мое ближайшее время.
Полковник жестом пригласил раненого са­диться, а затем занял свое место за Т-образным столом. Помолчал, собираясь с мыслями, взглянул на Воскобойникова.
- Ну ладно, вернемся к нашим делам. Если ты в состоянии, рассказывай. Начни со Шмидта.
Воскобойников подробно доложил о резуль­татах наблюдения за Шмидтом. Полковника очень заинтересовали отношения Шмидта с Ольгой Беловой в девичестве Суриковой, ко­торые с каждым днем становились все теснее. В остальном доклад наружника не содержал для Введенского ничего, что заслуживало бы особо­го внимания. В конце разговор снова вернулся к трагическим событиям предыдущего дня.
- Вы этот «ниссан» раньше видели? - спро­сил Введенский.
- Нет, - уверенно сказал Воскобойников. - Мы бы его засекли. Параллельного наблюде­ния за Шмидтом раньше не было. По крайней мере, систематического. Это могли быть частники из охранного предприятия или бандиты. Последнее вероятнее, - он машинально потро­гал простреленную руку.
Введенский ничего не ответил. Он хорошо знал, что многие охранные предприятия пред­ставляют собой настоящие преступные группи­ровки. Ослабленные бесконечными реоргани­зациями и утечкой кадров правоохранительные органы были не в состоянии контролировать растущие как грибы после дождя частные ох­ранно-сыскные фирмы.
Полковник поблагодарил оперативника за хорошую работу и отправил его домой, от­дыхать, восстанавливать силы.
Введенский не собирался встречаться со Шмидтом в ближайшее время. Для его вербовки у полковника не хватало материала, и вообще, клиент должен был дозреть. Но после гибели Змиенко ситуация изменилась. Теперь можно было попробовать дожать Шмидта, используя в качестве средства давления охотившуюся на не­го команду «ниссана». И Введенский направил­ся в офис фонда «Реставрация», предварительно сообщив о своем визите по телефону.
Шмидт ждал полковника внизу, в вестибю­ле, в компании трех своих ангелов-хранителей. Введенский воспринял это как хороший знак. Они поднялись на лифте наверх, в офис Шмидта. Тот жестом отпустил охрану и при­гласил полковника садиться. Они уселись в кресла друг против друга. Введенский решил играть эту партию в агрессивном стиле, и по­этому сразу взял быка за рога.
- У вас, Дмитрий Андреевич, как я слышал, серьезные осложнения с прокуратурой? - изо­бражая сочувствие, поинтересовался он.
Шмидт дернулся, но тут же взял себя в руки и спокойно сказал:
- Меня вызывали в прокуратуру как свиде­теля. К убийству Каверина я не причастен!
Введенский благожелательно улыбнулся и несколько раз кивнул, соглашаясь с утвержде­нием собеседника.
- Нисколько не сомневаюсь, но в этом нуж­но убедить прокуратуру. Скажу больше. Мы знаем, кто убил Каверина. Вы, полагаю, тоже.
Шмидт вопросительно посмотрел на полков­ника. Напоминание о вызове в прокуратуру он расценил как шантаж, и это ему не понравилось.
Введенский, в свою очередь, внимательно следил за лицом Шмидта, стараясь уловить ма­лейшие оттенки его выражения.
- Мы знаем, что Каверина убил ваш бывший шеф Александр Белов. Мы долгое время сотруд­ничали с ним, это был целиком и полностью наш человек, и теперь мне очень его не хватает.
- С трудом верится, что Саша мог быть ко­митетским стукачом, - недоверчиво бросил Шмидт.
Полковник пропустил мимо ушей это обид­ное словосочетание. Он понимал, что рискует, избрав наступательную тактику, но перед гла­зами у него стояло залитое кровью лицо капи­тана Змиенко. Это не последняя смерть в истории с «ниссаном».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79