завилял глазами Шанталинский, — некогда мне, работы много.
Мокшин исподлобья глянул на слегка вспотевшего заместителя, подумал: чует, гад, что жареным пахнет! — сказал с насмешкой:
— Да, Львович, помощник из тебя еще тот, скользкий, как угорь.
Недаром про таких говорят: бойся, не верь, не проси. Ладно, иди работай, мне тоже с делами разобраться надо.
Шанталинский потоптался на месте, побрел к двери, на пороге задержался.
— Поужинать вместе в «Партизане» не желаешь?
— Вместе с кем?
— С девочками, конечно, — ухмыльнулся понятливый заместитель.
— Подумаю.
Мокшин остался один, вызвал секретаршу и до восьми часов вечера решал насущные проблемы города, не забывая о своих личных. В начале девятого в кабинет снова зашел Шанталинский, и главные люди городской администрации поехвали в ресторан «Партизан», известный своим казино и очень приличной русской кухней.
В ресторане Георгий Владиславович задержался до двенадцати часов ночи, сбросив груз забот, отложив решение всех основных проблем на завтра, расслабившись в компании юных красавиц, соискательниц титула «Мисс Брянска», конкурс среди которых должен был состояться через месяц. В принципе, Мокшин уже знал, кто победит, семнадцатилетняя Оксана Гриневская явно выделялась из своих подругконкуренток красотой и умением держаться на публике, но даже у нее не было того шарма, как считал Георгий Владиславович, и эротического обаяния, притягивающих взор мужчин, какими обладала Елизавета.
Домой он ехал в плохом настроении, не отвечая на попытки спутниц, — он взял с собой Оксану и Вику, — поднять его тонус, расшевелить, обратить внимание мэра на их прелести. В какой-то мере им это все-таки удалось, и они втроем занимались любовью больше часа, пока у Георгия Владиславовича снова не упал тонус. После этого он выгнал девиц в другую спальню, принял душ и завалился спать. Однако проворочавшись до половины третьего, накинул халат и пополз в гостиную, чтобы достать початую бутылку виски, подумывая, не продолжить ли общение с красавицами; из-за двери в их спальню доносились голоса и смех; девушки не спали. И в это время послышался звонок в дверь.
Зная, что дом охраняется, а его квартиру стережет целая группа телохранителей во главе с бывшим капитаном ГУОП, Мокшин не боялся никого и ничего, поэтому пошел открывать, не сомневаясь, что звонит охранник.
Однако вместо рябоватого лица главного телохранителя или широкого равнодушно-спокойного Станислава увидел незнакомого мужчину с карими глазами и шапкой темно-русых волос, одетого в джинсы и просторную серую рубашку, измазанную в зелени.
— Вам чего? — вытаращился Мокшин, внезапно увидев лежащее у стены в коридоре тело охранника. Побледнел, пытаясь закрыть дверь, но не смог.
Незнакомец оттеснил его от входа, вошел, не спуская с хозяина глаз, и сказал низким звучным голосом:
— Привет, Жора. Я — Крутов. Поговорим?
Мокшин попятился, бросая взгляд на полку в прихожей, на которой лежал «макаров». Гость, усмехнувшись, взял пистолет, разрядил, положил обратно, передвинул со спины на грудь новенький красивый автомат.
— Может, не стоит начинать с этого? Я ведь всех твоих мальчиков прошел.
— Проходи… те, — пробормотал Георгий Владиславович, проводил гостя в гостиную, усадил в кресло, сел сам. — Что вам от меня нужно?
— От вас — только одно. Вы знаете, что ваша бывшая жена сейчас находится в руках «вивсекторов» из психотронной лаборатории?
— Благодаря тебе, с-скотина! — взвился Мокшин, прикусывая язык.
Обмяк. Налил в стакан виски и залпом выпил.
— Значит, знаешь. Странно. Тогда такой вопрос: что же ты ничего не предпринимаешь, чтобы ее освободить? Так гонялся за ней, приставал, проходу не давал, склонял к тому, чтобы вернулась, клялся в любви… или разлюбил уже? В связи с обстоятельствами?
Мокшин сжал кулаки, губы его побелели.
— Если бы не автомат, я бы тебе…
— Так в чем дело? Давай. Автомат не помеха. — Крутов снял «никонов», поставил за кресло, положил на журнальный столик кинжал с насечкой, остался сидеть. — Ну, вперед, красавец? Покажи, какой ты крутой.
Мокшин вскочил, сбросил халат, оставаясь в одних трусах. Выглядел он великолепно: высокий, широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой, узкими бедрами с рельефными мышцами, загорелый, без капли жира — недаром занимался спортом почти каждый день. К тому же неплохо владел восточными единоборствами, даже имел черный пояс по каратэ-до. Однако уверенный вид противника действовал на него угнетающе и отбивал охоту драться, доказывать свое превосходство. Наверное, в конце концов он усмирил бы гордыню и не полез в драку, надеясь отыграться в другое время и в другом месте, но в этот момент в гостиную заглянули очаровательные, в одних кисейно-прозрачных трусиках, участницы конкурса красавиц, и Георгий Владиславович почувствовал прилив сил.
— Вставай! — сказал он, картинно принимая тансин — боевую стойку в каратэ.
— Зачем? — поднял глаза на него Крутов. — Разве тебя не учили сражаться с сидящим воином? Не трусь, демонстрируй мощь интеллекта, зрители жаждут крови.
Мокшин шагнул вперед и нанес удар ногой; в каратэ он назывался ики-о кирасэру, в русбое и барсе тоже почти по-японски — «коси коса». Крутов подставил руку, сделав ее «железной», и Мокшин отскочил, захромав. Девушки захихикали. Георгий Владиславович налился злобой и с воплем прыгнул к гостю, нанося два удара ногами — вперед в грудь и тут же косо в голову. Но и эти удары цели не достигли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146