– Еще бы, – поддержал его Джейкоби.
В этот момент несколько полицейских ворвались в ряды демонстрантов и попытались задержать смутьяна, бросившего бутылку, но толпа сомкнулась, не позволив им добраться до него. Я хорошо видела, как этот парень бежал прочь по улице. А потом в толпе раздались истерические крики и многие упали на землю. Я не сразу поняла, как все это началось.
– Черт возьми, – проворчал Сантос, опуская фотоаппарат. – Похоже, события выходят из-под контроля.
Один из полицейских взмахнул дубинкой, и какой-то парень с длинными волосами упал на колени. Люди из толпы стали швырять в полицейских пустые бутылки, камни и все, что под руку попадалось. Двое активистов вступили в драку с полицейскими, и их потащили к машине, щедро награждая ударами дубинок.
А разъяренный Лемоуз продолжал витийствовать на импровизированной трибуне:
– Видите, как государство реагирует на наши слова? Оно не остановится перед тем, чтобы проломить головы нашим матерям и детям.
Я с ужасом наблюдала за происходящим.
– Думаю, этим парням нужна помощь, – сказала я и собралась было открыть дверь автомобиля.
Мартелли схватил меня за руку:
– Если мы пойдем туда, то будет только хуже.
– Хуже уже некуда, – огрызнулась я, расстегивая кобуру. Пробежав несколько метров, я увидела, что Мартелли, громко чертыхаясь, последовал за мной. А полицейских тем временем осыпали градом бутылок, банок, камней и прочего хлама.
– Свиньи! – кричали им из толпы. – Нацисты!
Я с трудом пробиралась сквозь плотную толпу людей к трибуне. Какая-то женщина прикрывала платком окровавленную голову, другая пыталась вырваться из толпы, крепко прижимая к груди ребенка. Слава Богу, хоть у некоторых из них хватило здравого смысла убраться отсюда и не подвергать себя риску.
В этот момент профессор Лемоуз увидел меня и громко закричал:
– Вы только посмотрите, как полиция набрасывается на мирных демонстрантов с оружием в руках! Вот как они боятся нашего гнева!
Через несколько минут я уже была рядом с ним.
– А, мадам лейтенант! – нагло ухмыльнулся он с трибуны. – Все пытаетесь выудить нужную вам информацию? Ну и что вы узнали сегодня?
– Это вы все устроили, – злобно прошипела я, с трудом подавляя в себе желание заломить ему руки и отправить его в участок за организацию уличных беспорядков. – Это была мирная демонстрация, а вы спровоцировали людей на беспорядки.
– Какой позор! – воскликнул он. – К вашему сведению, мирная демонстрация никогда не привлекает к себе такого внимания. Посмотрите. – Он показал рукой на улицу, где появилась машина с телевизионщиками. Как только она остановилась, из нее выскочили тележурналист с микрофоном и оператор с телекамерой.
– Вам это не сойдет с рук, Лемоуз, – пригрозила я.
– Вы мне льстите, лейтенант, – расплылся он в ухмылке. – Я ведь просто законопослушный профессор филологии, которая сегодня не в почете. Знаете, мы могли бы посидеть вместе в ресторане, но только не сейчас. Сейчас, как вы сами понимаете, мне нужно отражать жестокое нападение полиции.
Он поклонился, ухмыльнулся так, что у меня даже скулы свело, а потом поднял руки над головой и стал громко скандировать, подначивая самых отчаянных:
– "Бэнк оф Америка", "Бэнк оф Америка", скольких девушек ты поработил сегодня?
Глава 41
Чарлз Дэнко медленно вошел в мрачный вестибюль огромного муниципального здания. Слева от него находился пост службы безопасности, где двое охранников тщательно проверяли содержимое сумок и пакетов немногочисленных посетителей. Его пальцы крепко сжимали ручку черного кожаного брифкейса.
Разумеется, сейчас его звали не Чарлз Дэнко, а Джеффри Стэнцер. А до этого он был Майклом О'Харой и Дэниелом Брауном. Впрочем, за последние годы у него было столько вымышленных имен, что все сейчас и не припомнить. Он менял их, когда ему казалось, что к нему подбираются слишком близко. И до сих пор эти имена помогали ему оставаться неуловимым, тем более что менять их можно было так же часто, как водительские права. Постоянной все это время оставалась лишь глубокая вера в справедливость, горевшая в его душе. Он был абсолютно убежден в том, что делает чрезвычайно важное дело от имени и во благо миллионов простых людей, и в особенности тех из них, кто пал жертвой борьбы за правое дело.
Впрочем, сказать, что это была всего лишь вера, не совсем правильно, так как истинная вера Чарлза Дэнко заключалась в другом – в неизбывной ненависти, которая испепеляла его душу и толкала на отчаянные поступки.
Он спокойно направился к охране, так как до мельчайших деталей знал всю нехитрую процедуру проверки вещей. Он видел ее много раз и неоднократно проходил через все это. Приблизившись к стойке металлоискателя, он невозмутимо выложил на стол содержимое своих карманов и вдруг подумал, что, поскольку так хорошо знает работу охранников, мог бы и сам выполнять эти несложные обязанности. Вот сейчас, к примеру, один из них скажет: "Кейс поставьте сюда".
– Кейс поставьте сюда, – скомандовал один из охранников, освободив пространство на большом столе.
– Дождь еще не кончился? – спросил он Дэнко, привычным движением задвинув его брифкейс под сканер.
Дэнко покачал головой и не почувствовал даже легкого сердцебиения. Мэл сделал настоящий шедевр, лучшее из всего того, что можно получить в настоящее время. Взрывчатка заложена в корпус таким образом, что никакая самая современная техника ее не обнаружит. Кроме того, эти недоумки все равно не нашли бы бомбу, даже если бы знали, где и что надо искать.
Чарлз Дэнко прошел под рамкой металлодетектора и изобразил на лице крайнее удивление, когда раздался резкий сигнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79