Геологи, ваши соображения?
— Пробуренная скважина показала, что пегматиты одной фазы. Такие на Земле не образуют крупных полостей. Выше этой жилы по склону откартирована еще одна, более мощная. Точка геофизиков падает на нее, но пересечение у них под углом. Полость может быть гораздо значительней по размерам, чем предполагают геофизики, если, конечно, мы имеем дело с многофазным пегматитом. Еще сомнение. Мы пробовали туда проскочить на «молоке», ничего не вышло.
— Вы подтверждаете, что полость есть?
— Обязана быть, Василий Федорович. Слишком много совпадений.
— Ясно. Внимание всем! Вынести на карты точку отраженной волны, указанную геофизиками! Покажи им, Виктор Афанасьевич.
Алферов повернулся к телеэкрану, чтобы проконтролировать, достаточно ли четко видна карта штурманам остальных вездеходов.
— Чуть крупнее. Вот так, нормально! Рассмотрели? Пять минут на подготовку маршрута к этой точке. Каждому экипажу решать задачу самостоятельно. Те, кто выйдет ближе к цели, направляют группу обследования. Водитель этого экипажа помогает лебедкой другим луноходам подняться до максимально возможной высоты. Прошу всех по местам!
Василий Федорович цепким взглядом окинул последний раз карту, запечатлевая ее в памяти, и поднялся. Он решил добираться к точке на легком луноходе. Во-первых, он мог наблюдать за продвижением техники и оказать при необходимости помощь, а во-вторых, он знал заведомо, что только на «молоке» можно добраться до самой точки, причем у него маршрут сложился сразу, едва он взглянул на карту. Нужно было подниматься по наезженной колее до первой пегматитовой жилы, проходить ее по следу, затем налево чуть вверх, и если нигде не окажется препятствий, можно добраться до намеченной точки…
Дрогнула почва. Первый ТЛ-3, набирая скорость, пошел по наезженной колее. Едва начал замедляться ход, водитель кинул машину вправо, чуть по наклонной плоскости, сохраняя скорость и пытаясь зигзагами пройти крутизну. Следом рванулась вторая машина…
Василий включил двигатели. Алферов положил руку ему на плечо.
— Подождем.
Первый луноход сел в рухляке пегматитовой жилы, второй попытался проскочить ее наискось и тоже сел правее и ниже первого по склону.
— Внимание! Вездеходу геологов помочь выбраться назад застрявшим ТЛ-3. Геологам обследовать жилу и найти проходимые участки. Вездеходу механика оставаться на исходном рубеже до распоряжения.
Алферов выключил связь и повернул голову к водителю, уже уловившему из приказания, что настала его очередь.
— Вперед!
МЛК-5 мчался по наезженной колее легко и, без усилий проскочив пегматитовую жилу по следу бурового агрегата, устремился вниз к намеченному Алферовым повороту, от которого на скорости он надеялся одолеть крутизну склона и выйти на пересечение со второй пегматитовой жилой вблизи определенной геофизиками точки.
— Эх и машина! — прищелкнул языком водитель. — А говорили, что они не могли туда подняться!
— Закрыть гермошлемы!
Алферов, выждав, когда Василий выполнил его команду, загерметизировал свой костюм.
— Откачать воздух!
Теперь, когда вездеход прошел основное препятствие, дорога была каждая минута, да и собственные запасы кислорода на «молоке» подходили к концу, поэтому Алферов, экономя воздух и время, решил провести откачку на ходу. Однако уже после остановки вездехода пришлось ждать почти минуту, пока в отсеке образовался достаточный вакуум. Открыв люк, начальник космоцентра выбрался из вездехода. Лучи солнца здесь скользили по склону и потому каждый камень имел длинную полосу тени. В этой чересполосице светлых и черных тонов Василий Федорович не сразу увидел пегматитовую жилу, возле которой остановился луноход. Постепенно глаза адаптировались, и Алферов уже хотел шагнуть вперед, но в последний момент оглянулся на водителя. Это промедление и спасло ему жизнь. Прямо у его ног вспучилась порода и брызнула в разные стороны, стеганув по ногам. На том месте, где он мог оказаться, возникла небольшая, сантиметров пятнадцать, коническая ямка.
— Микрометеорит! — догадался Василий Федорович. — Значит, теперь проживу долго.
— Видел? — обратился он к водителю.
— Что? — удивился тот.
— Ясно. Пошли.
Алферов зашагал поперек жилы, пробуя ботинком прочность рухляка. Глянул вверх по склону, вниз, но никаких следов обрушения или провала не обнаружил.
— Нахожусь в точке, — сообщил он поисковому отряду. — На поверхности следов нет. Жила в первозданном состоянии.
В ответ громко щелкнуло, кто-то гмыкнул, точно откашливаясь или прочищая голос.
— Внимание! Станция Эратосфен! Говорит экипаж Субботина!
Василий Федорович крутнулся, определяя пеленг, и зашагал вниз по жиле, прямо навстречу слепящему солнцу.
— Мы провалились в пещеру, образованную пегматитовой жилой. Координаты…
— Субботин? Я Алферов! Вы меня видите?
— Нет, Василий Федорович. Нам удалось вывести наружу только радиоантенну.
— Какой у нее вид?
— Труба с острым наконечником, похожая на нижнюю часть каротажной гильзы. Примерно полметра высотой.
Алферов опустил козырек гермошлема пониже, прикрывая глаза от ярких лучей заходящего солнца и, еще не разглядев саму трубу, заметил ее необыкновенно длинную тень.
— Антенну вижу. Как самочувствие экипажа?
— Нормальное. Немного выдохлись за два последних дня. Съели много кислорода. Но не беспокойтесь. Можем продержаться сколько потребуется, только в пассивном состоянии. Продуктов маловато и воды.
— Ясно, Субботин. Я у вашей антенны.
— Отойдите на пару шагов, Василий Федорович. Можете провалиться.
— Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36