— Ну! — Алферов поспешно положил кристалл на стол.
— У него небольшая активность, иначе я не дал бы его вам в руки, — смутился Михаил.
— Так… Это меняет дело. Сколько его там?
Субботин развел руками.
— Так… — еще раз повторил Алферов. — Ну вот что, Система! Даю добро, в виде исключения. «Молоко» сейчас действительно понадобится. Вам придется заняться пещерой всерьез. И не только пещерой! Трансураниды — это будущее энергетики Луны. Независимой от солнечной! Это открытая дверь в большой космос!
Он, улыбаясь, оглядел четверку и поднял руки вверх.
— Сдаюсь! Ваша взяла!
— Владимир Кузьмич! — прозвучал голос дежурной.
— Включите, Майя, — Яковлев кивнул на видеофон.
Майя протянула руку к тумблеру, и экран засветился.
— Владимир Кузьмич! Идет рейсовый. К нам два пассажира и груз. Кого пошлем встречать?
— Сколько груза?
— Триста.
— Пошлите Василия.
— Хорошо, Владимир Кузьмич.
Экран погас.
— Так… — в третий раз протянул начальник космоцентра. — Разреши одному, другой сейчас же этим воспользуется.
— Приказа о снятии МЛК-5 пока не было, Василий, — примирительно напомнил Яковлев.
— Ну и народ! На каждом слове ловит! Ну, будь по-вашему! Я сегодня почему-то добрый. Поставьте дополнительный баллон кислорода килограммов на шестьдесят, двухнедельный НЗ и ограничьте радиус поездок до шестисот километров. Машина действительно хорошая и пока лучше не придумали, пусть потрудится.
Снова вспыхнул экран.
— Владимир Кузьмич! С корабля сообщили, что произошла ошибка. Будет один пассажир — повар-кулинар Галина Швец. Архитектор Ковалев направлен на другую станцию.
— Дежурная! Передайте приказ на рейсовый. «Архитектора Ковалева в связи с производственной необходимостью откомандировать на станцию Эратосфен. Начальник космоцентра Алферов». Ясно?
— Ясно, Василий Федорович!
— Спасибо, удружил, — обрадовался начальник станции. — Меня давно донимают…
— Ты не понял, Володенька, — усмехнулся Алферов. — Если бы не обстоятельства, не видать тебе архитектора как своих ушей. Вон их благодари за находку, — кивнул он на Субботина. — Станцию уже сейчас нужно расширять, а если… Ну да не будем загадывать! Пошли досматривать твое хозяйство, вдруг и впрямь придется здесь строить город!
— Слушай, — сказал Сима, когда за начальником космоцентра закрылась дверь. — А у него интуиция не хуже Мишиной.
— Тут не нужна интуиция, — мотнул головой Саша. — При его опыте и широте знаний нетрудно догадаться, что трансуранид — стартовая площадка развития лунной промышленности, а там, где возникает хотя бы один завод, уже нужно строить город, потому, что кто-то должен кормить, поить, одевать, в общем, позаботиться о нормальных условиях жизни тех, кто работает на этом заводе. Здесь же пахнет не только рудником и заводом, а целым комплексом, потому что неразумно добывать и перерабатывать трансуранид и отбрасывать другие металлы, тот же бериллий, или не утилизировать пьезокварц. Потом, это же пегматиты! Тут тебе и бор, и литий, да мало ли что еще таят жилы. Мы ведь только прикоснулись к ним. Возьми тот же рухляк с содержанием калия более трех процентов. Чем не материнская порода для почвы? Доставка ее на вездеходах в любую точку Луны, хоть на противоположную сторону, обойдется дешевле, чем с Земли!
— К тому же эта порода, нашпигованная всеми микроэлементами, необходимыми для растений, — идеальная основа почвы, — добавил Михаил. — Уже одно это делает разработку месторождения рентабельной. Оранжереи придется строить в большом количестве.
— Вопрос не в том, будут ли брать трансуранид, — вслух подумал Александр. — Вопрос в том, сколько его там?
— Я думаю, Саша, в пегматитах лишь его верхушки, а корни и основное месторождение уходят вглубь.
— Видишь ли, Миша, для такого суждения у нас слишком мало материала. Жаль, не удалось провести магнитный каротаж. Если этот массив одновозрастный…
— Тебе, Саша, как геофизику, не кажется странным, что там, в зоне самого крупного на Луне маскона, наиболее низкое значение магнитного поля, — перебил Субботин, — на Земле гравитационные аномалии, как правило, сопровождаются магнитными, а здесь…
— Нет, не кажется. Это только геологи так думают, — он с едва заметной лукавинкой посмотрел на Михаила. — Фактически в зоне гравитационных аномалий на Земле есть сложные магнитные поля, где встречаемость отрицательных аномалий часто выше, чем положительных.
— Тем лучше, — улыбнулся Субботин. — Значит, те же процессы происходят и на Земле.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, сейчас в порядке бреда, мне пришла в голову идея, что низкое значение магнитного поля в зоне крупного маскона не случайно, так же как не случайна в этом районе дифференциация магмы, и, наконец, найденный там минерал трансурана. По всей вероятности, маскон представляет собой остаток того первичного материала, из которого была сформирована в свое время Луна. Дифференциация этого минерала приводит к концентрации трансурана в отдельных точках, что вызывает нарастание процесса распада сверхтяжелых элементов и, в конечном счете, к сильному разогреву недр Луны на этом участке. Очевидно, такой разогрев в пределах Моря Дождей происходил неоднократно, так как мы наблюдаем здесь широкие разливы лавовых потоков, наложенных друг на друга и превратившихся в базальтовые покровы. Не случайно и то, что в зоне маскона развиты самые молодые вулканы Луны — Архимед, Аристилл, Автолик. Причем, южнее Архимеда, между кратером и излившимся из него лавовым потоком, есть цепочка котловин, которые представляли в недавнее время озера, заполненные ювенильными водами, выделяющимися на завершающей стадии вулканической деятельности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36