Я не виноват, что машина рванула вперед, как ошпаренная кошка.
В конце концов Локхарт кое-как научился водить. Для этого пришлось дополнительно заплатить инструктору за риск. Инструктор сидел в шлеме, на заднем сиденье, пристегнувшись двумя ремнями. Он настоял на том, чтобы Локхарт учился на собственной машине, и тому пришлось купить «лендровер». Инструктор поставил ограничитель на педаль газа, и они тренировались на заброшенном аэродроме, где не было других машин и почти не было препятствий. Но даже в таких условиях Локхарт ухитрился в десятке мест повредить два ангара, проехав на скорости сорок миль в час прямо через их гофрированные стенки. «Лендровер» доказал, что это действительно крепкая и надежная машина.
Инструктор, однако, воспринял это происшествие гораздо драматичнее. Он очень расстроился, и его удалось уговорить вновь занять место на заднем сиденье и продолжить обучение только после того, как ему была обещана дополнительная плата за риск, и он для подкрепления выпил полбутылки виски. Спустя шесть недель Локхарту удалось преодолеть свое ярко выраженное стремление ломиться прямо через препятствия, а не объезжать их, и в порядке поощрения он был допущен с аэродрома вначале на проселки, а потом и на шоссе. На этой стадии инструктор заявил, что Локхарт готов к сдаче экзамена. Но экзаменатор посчитал иначе и уже на середине теста потребовал выпустить его из машины. С третьего захода, однако, Локхарт добился получения прав – главным образом потому, что экзаменатору не улыбалась перспектива оказаться в его машине в четвертый раз. К этому времени «лендровер» уже начал заметно страдать от усталости металла, и Локхарт решил сменить то, что от него осталось, на «рейнджровер», способный делать сто миль в час по шоссе и шестьдесят – по пересеченной местности. Локхарт с удовлетворением убедился в его возможностях, прогнав эту штуковину на большой скорости по всем восемнадцати лункам поля для игры в гольф, – чем поверг в состояние безумия и бешенства секретаря гольф-клуба в Пэрсли, – после чего проломил живую изгородь в конце Сэндикот-Кресчент и оказался перед своим гаражом.
– У нее все четыре колеса ведущие, – с восторгом описывал он новую машину Джессике, – она здорово прет по песку, а на траве просто великолепна. Когда мы поедем с тобой в Нортумберленд, то сможем ездить там на ней по болотам.
Локхарт отправился в демонстрационный зал, чтобы окончательно рассчитаться за «рейнджровер», а перед Джессикой предстал почти обезумевший секретарь гольф-клуба, потребовавший объяснений: для чего, черт побери, ее муж гонял на этом проклятом грузовике по всем восемнадцати лункам? Ведь этим он полностью разрушил ту безупречную зелень, которая выращивалась там столь долго, тщательно и с таким трудом.
По мнению Джессики, ее муж не был способен на подобное:
– Он так любит возиться в саду, и ему бы даже в голову не пришло уничтожать вашу зелень. Я даже не знала, что на поле для гольфа выращивают овощи. Во всяком случае, я их там не видела.
Натолкнувшись на столь лучезарную и способную кого угодно привести в замешательство невинность, секретарь удалился, бормоча себе под нос что-то о маньяке, ниспосланном клубу как возмездие...
Письмо Флоуза-старшего, вызывавшего молодую чету во Флоуз-Холл для ознакомления с содержанием его завещания, пришло, таким образом, в самый подходящий момент.
– Дорогой, – сказала Джессика, – я просто умираю от любопытства, так мне хочется увидеть твой дом. Это так удачно.
– Похоже, что дед сам собрался умирать, – ответил Локхарт, изучая письмо. – Интересно, почему он хочет огласить завещание именно сейчас?
– Может быть, ему хочется, чтобы мы оценили его щедрость? – предположила Джессика, всегда стремившаяся давать самым пакостным поступкам благородные объяснения.
Локхарт так не считал.
– Ты не знаешь деда, – сказал он.
На следующий день они отправились во Флоуз-Холл, выехав на своем «рейнджровере» очень рано, что позволило избежать утреннего часа «пик». Им не повезло только у светофора при выезде на автостраду, на котором, когда они подъехали, был красный свет. Здесь Локхарт стукнул сзади стоявший перед светофором «мини», дал задний ход, объехал его и двинулся дальше.
– Может быть, тебе лучше вернуться и извиниться? – спросила Джессика.
Но Локхарт не желал и слушать об этом:
– Нечего ему было останавливаться так неожиданно.
– Но, дорогой, на светофоре ведь был красный. Он зажегся, когда мы подъезжали следом за той машиной.
– Значит, сама система нелогична, – ответил Локхарт. – Зачем красный, если по поперечной дороге никто не ехал? Я же видел, что там никого не было.
– Зато сейчас кто-то едет, – сказала Джессика, взглянув в заднее стекло. – У них синяя мигалка на крыше. Мне кажется, это полиция.
Локхарт вжал педаль газа в пол, и они мгновенно понеслись со скоростью сто миль в час. Шедшая сзади полицейская машина включила сирену и набрала сто десять миль.
– Милый, они нас догоняют, – забеспокоилась Джессика, – мы от них не уйдем.
– Уйдем, – сказал Локхарт и посмотрел в зеркало заднего вида. Полицейская машина была ярдах в четырехстах позади и быстро нагоняла их. Локхарт резко свернул на боковую дорогу, там сделал крутой поворот на проселок и, повинуясь своим охотничьим инстинктам, проломил изгородь и помчался сломя голову прямо через вспаханное поле. Сзади полицейская машина остановилась около сломанной изгороди, патрульные вышли из машины и стали оглядываться. Но к этому моменту Локхарт уже проломился через живую изгородь по другую сторону поля и исчез у них из вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97