Фантазиям художника не было границ. Он изображал великосветских дам в объятиях могучих гренадеров и наблюдающих за ними в окно слуг и служанок, предающихся мастурбации; сцены в трактире, где дамы в дорожных платьях забавлялись с кучерами; изнасилование разбойником юной путешественницы в ее карете – бедняжка замерла, скосив глаза на пенис мерзавца размером с длинноствольный пистолет, а свирепый налетчик молча делал свое грязное дело, задрав ей юбку.
Потайная комната заполнилась страстью, похоть витала в воздухе, а Карен продолжала рассматривать неприличные иллюстрации: голые задницы гомосексуалистов, трансвбститов и лесбиянок; стариков извращенцев с непомерно большими пенисами и отвислыми морщинистыми мошонками; молодых проказников с торчащими петушками и подтянутыми яичками, выглядывающими из густой растительности на лобке; совокупления мужчин с мужчинами, женщин с женщинами, даже наигнуснейшие соития с животными – все то, что живо интересовало свободомыслящего художника, всевозможные вариации вселенской вакханалии.
– Ты видишь, какие это замечательные произведения искусства, – дрожащим голосом приговаривал Тони, сжимая рукой влажную ширинку. – Мне вдвойне приятно рассматривать их вместе с тобой, подлинной ценительницей прекрасного. Ты, как никто другой, сумеешь понять оригинальность этих работ и оценить их по достоинству.
Соски и влагалище Карен горели, она изнемогала от похоти. Это мешало ей объективно профессионально оценить рисунки Дика Бедуэлла.
– Я согласна, это действительно ценнейшие экземпляры, – наконец выдавила она из себя.
Тони отложил в сторону рисунки и приказал, испепеляя ее взглядом:
– Ложись на стол, Карен!
Голос его дрожал от вожделения. Не медля ни секунды, он повалил ее на стол так, что его край больно впился ей в бедра, и принялся жадно лобзать, просовывая нетерпеливый язык в рот. Он просунул руку ей под майку и начал теребить соски, после чего залез под поясную резинку штанов и сжал ладонью мокрый низ живота, обтянутый трусиками.
– Ты надела трусы? – изумился он, просовывая пальцы между срамными губами, влажными от секрета.
Сумерки за окнами комнаты сгустились. В напряженной тишине Карен похотливо простонала:
– Ласкай же меня! Ласкай так, как ласкал тогда! Он верно понял ее мольбу и нажал на бугорок удовольствия. Но ей показалось, что палец у него слишком сухой, и она оторвала его руку от своей промежности и, поднеся ее ко рту, обильно смочила слюной, вдыхая приторно-сладкий запах собственных соков. Тони зажмурился и заурчал от блаженства, ощутив ласку ее нежного рта, напоминающего влагалище. Карен вернула его руку на прежнее место и стянула трусики, – ткань нежно соскользнула с лодыжек и упала на пол.
Его увлажненный слюной палец стал массировать клитор, Карен дополнила получаемое удовольствие, трогая торчащие соски руками, пощипывая их, оттягивая и теребя. Кровь вскипела в ее жилах: приближался оргазм. Она погрузилась в транс, и Тони, воспользовавшись ее оцепенением, сжал руками ее ягодицы, подтянул к себе и, шире раздвинув ей ноги, согнул их в коленях.
Сев на корточки, он принялся лизать ее лоно, сжимая руками бедра. Ее повизгивание вылилось в стон, она вознеслась на вершину экстаза. Перед глазами у нее все завертелось, возгласы стали громче.
Одним ловким движением Тони вогнал фаллос в ее медовую сокровищницу до основания и начал гонять его вперед-назад, навалившись на Карен и тяжело дыша. Фаллос наносил по шейке матки сокрушительные удары, вены на шее надулись, по лицу потек пот.
Она подтянула ноги и, обвив ими его поясницу, сжала влагалищем пенис и начала помогать ему быстрее прийти к финишу. Сделав последний рывок. Тони вскрикнул и достиг цели.

В это же самое время Армина, оставаясь невидимой за специальным зеркалом, наблюдала эту страстную любовную сцену из потайной комнаты, удобно устроившись там в кресле. Она закинула ногу на подлокотник и самозабвенно маетурбировала, поглаживая, пощипывая и сжимая мокрую и скользкую промежность, блестящую от секрета и разбухшую от прилива крови. Блаженство волна за волной накатывало на нее, когда она нажимала пальцем на клитор, созерцая пылкое совокупление Тони и ею очаровательной ассистентки, дергающейся на столе среди книг и рукописей в исступленном экстазе.
Она кончила следом за ними, закрыв глаза от удовольствия и стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть и не выдать себя. Стенки влагалища стиснули ее мокрый палец, норовя поглотить его. Армина подергалась и, успокоившись, открыла глаза. Тони встал и, обтерев мокрый член салфеткой, убрал его в ширинку и застегнул брюки. Девица еще лежала перед ним, раскинув ноги и приходя в себя. Она была чертовски хороша! Впрочем, инструмент, который имел Тони, произвел на Ар-мину не меньшее впечатление. После того, что она увидела, Армина изменила свое мнение о немолодом ученом. Он так умело и напористо довел до оргазма свою партнершу, так ловко обрабатывал пальцами и языком ее половые органы и чувствительные точки, что Армина ей позавидовала. Фаворитка лорда Бернета давно не испытывала такого удовольствия, какое она испытала сегодня. Блаженно улыбаясь, Армина стала восстанавливать в памяти события минувшего дня.
О предстоящем прибытии помощницы Тони ей рассказал конюх Тейт. Армина заняла наблюдательную позицию на чердаке и, дождавшись появления «рейнджровера», проникла потайным ходом в соседнюю с библиотекой комнату, откуда стала наблюдать за ничего не подозревающими любовниками.
За время своего проживания в имении Армина изучила все его помещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59