«Офис». За ней оказался вовсе не офис, а небольшой холл, двери из которого вели налево и направо. На двери налево тоже висела вывеска: «Офис», но Йонси повел Паркера направо.Они очутились на складе, заставленном коробками со спиртным. За столиком у двери сидел невысокий упитанный мужчина со снежно-белыми волосами и красным носом алкоголика, испещренным багровыми прожилками. Он раскладывал пасьянс. Окурки высыпались из переполненной уже пепельницы на стол.— Привет, Гумбольдт! — воскликнул Йонси. — Как дела?Гумбольдт поднял на него тоскливые глаза и спросил:— У тебя есть сигареты, Йонси? Мои кончились. — Его гнусавый, жалобный голос больше подошел бы какому-нибудь маленькому худенькому человечку.— В зале есть автомат с сигаретами. Ты же хозяин бара, спустись и возьми пачку, — посоветовал тот.— Мне не хочется так далеко идти. Йонси рассмеялся и покачал головой:— Ты слишком много куришь, Гумбольдт, и слишком мало двигаешься. Когда-нибудь просто лопнешь.— Не надо говорить таких вещей. Дай мне сигарету.Йонси бросил свою пачку на стол.— Это Паркер, — представил он, кивнув в сторону того. — Он приехал за оборудованием.Гумбольдт сказал:— Ты имеешь в виду тот заказ, насчет которого мне звонили? — Его слишком занимало прикуривание сигареты, чтобы проявить одновременно какой-то интерес к делу.— Да, он, — ответил Йонси. Затем, повернувшись к Паркеру, объяснил: — В прошлом году врач сказал Гумбольдту, что он должен либо прекратить пить, либо приготовиться к тому, что он умрет не позже чем через шесть месяцев. Его, кстати, лечил настоящий врач, который знает свое дело, ведет колонку в газете, выступает по телевизору и тому подобное. Ведь так? — уточнил он у Гумбольдта.Тот наконец прикурил и ответил:— Этот врач спас мне жизнь.— Да уж, — снова повернувшись к Паркеру, заметил Йонси, — Гумбольдт с тех пор не выпил ни капли. Вместо этого он начал курить по четыре-пять пачек в день. И постоянно есть. Набрал уже наверняка семьдесят фунтов, правда, Гумбольдт?— Но ведь тем не менее я еще жив?— Конечно. — Йонси рассмеялся, вытащил стул из-за стола и уселся. Махнув Паркеру, чтобы тот тоже сел на стул слева от Гумбольдта, он продолжил: — Он уже почти перестал ходить — слишком много весит, постоянно чувствует себя уставшим, рот жжет от табака, и желудок барахлит, но, как видишь, он жив. Именно так он это называет Я прав, Гумбольдт?— Живу, чтобы доставить удовольствие тебе, Йонси, и только для этого! — С сигаретой во рту Гумбольдт чувствовал себя более уверенно, и в его голосе почти исчезли жалобные нотки.В комнату вошел бармен с бутылкой и двумя стаканами в руках. Хозяин тут же заорал:— Немедленно убери отсюда эту дрянь! Бармен смутился и пробормотал:— Но Йонси попросил меня...— Если он хочет выпить, — взвизгнул Гумбольдт, — то может пойти в бар. Йонси махнул рукой и сказал:— Гумбольдт, ты же сидишь в комнате, до потолка забитой ящиками с выпивкой. Что с тобой?— Убирайся отсюда вместе со своей выпивкой — вот и все!Йонси пожал плечами и повернулся к Паркеру:— Я тебе сейчас нужен?— Нет.— Тогда пошли, Эдди.Йонси вышел вместе с барменом. Гумбольдт посмотрел на Паркера:— Если хочешь, можешь пойти вместе с ним и вернуться после того, как выпьешь.— Я приехал сюда, чтобы купить оружие, — ответил Паркер.Гумбольдт сменил тон:— Ты приехал вместе с Йонси, и я думал, что ты такой же, как он.Паркер не нашелся что ответить и молча ждал.Гумбольдт легко взмахнул кистью правой руки, как бы отбрасывая что-то в сторону.— Тебе нужно оружие, — протянул он. — Не сигареты, не выпивка, не разговоры — только оружие.На это тоже возразить было нечего.— Ты и Йонси — это две стороны одной и той же медали, — покачал головой Гумбольдт. — Какое оружие тебе нужно?— Четыре револьвера любой системы. Два автомата и четыре ручные гранаты.— Ручные гранаты? Мне ничего не говорили о ручных гранатах.— Вы тут все слишком быстро шевелитесь, — проворчал Паркер с презрением.— Это что — издевка? Если тебе нужны гранаты, то я должен сначала позвонить.Паркер взял одну из сигарет Йонси и прикурил ее. Гумбольдт выжидательно посмотрел на него, затем покачал головой и поднялся. Он был намного толще, чем казалось, когда он сидел: большая часть его веса сконцентрировалась ниже пояса.— Пойдем со мной, — пригласил он, — может, они захотят задать тебе какие-то вопросы.Паркер прошел за ним через холл в офис напротив. Маленькую комнату переполняла мебель. Гумбольдт уселся за стол и набрал номер. Паркер стоял, прислонившись к стене, и не прислушивался к разговору до тех пор, пока хозяин бара не протянул ему трубку со словами:— Он хочет поговорить с тобой. — Паркер взял ее в руки, спросил:— В чем дело? — Незнакомый голос рявкнул:— За каким чертом тебе нужны ручные гранаты?— Как тебя зовут?— Ларрис.— Ларрис, это ты послал Кристал ко мне?— При чем здесь ручные гранаты?— Ларрис, ты — кретин. — Голос Паркера наливался металлом. — Если ты не прекратишь суетиться вокруг меня, я позвоню Карнзу и сообщу ему, какой ты дурак. — Ларрис попытался перебить его, но Паркер не дал ему вставить и слова. — Я ничего не хочу знать о тебе. Это главное. А сейчас послушай. Я кое-что сообщу тебе. Но это первый и последний раз! Карнз хочет, чтобы я сровнял с землей остров, и я не собираюсь делать это голыми руками.Он бросил трубку Гумбольдту, который с трудом, но поймал ее, а сам снова прислонился к стене.— Это я, мистер Ларрис, — произнес Гумбольдт, с обеспокоенным видом поднеся трубку к уху.Он поговорил еще немного своим жалобным голосом, но Паркер уже не слушал, о чем шла речь.Окончив разговор, Гумбольдт тяжело поднялся на ноги:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45