– насторожился Воронов.
– У него несколько надоедливая жена, – с улыбкой произнес Нойман. – Как это вы называете по-русски? – обратился он к Белову. – «За…нуда»? Так? Я слышал это слово от нашего районного коменданта.
Воронов и Белов рассмеялись.
Вскоре машина остановилась.
– Приехали! – посмотрев в окно, сказал Нойман. – У вашего шофера хорошая память.
– Он говорит, что у тебя хорошая память, – сказал Белов сержанту-водителю.
– Так недавно же заезжали! – не снимая рук с баранки, ответил сержант.
– На войне по обгорелому пню дорогу отыскивали. А тут какой-никакой, все-таки город…
Дом был двухэтажный, с небольшой деревянной мансардой. Между открытыми оконными рамами стояли длинные узкие ящики с геранью. К двери вели несколько каменных ступенек. Нойман поднялся первым. Хотя у двери чернела кнопка звонка, он постучал. Дверь открыла женщина лет сорока пяти.
На стареньком выцветшем платье сверкал ослепительной белизной передник.
– Вот, Гретхен, привез! – сказал Нойман, показывая на стоявших у лестницы Воронова и Белова.
Женщина улыбнулась, полная грудь ее заколыхалась.
Широко распахнув дверь, она быстро произнесла:
– Вилькоммен, майне хэррэн. Добро пожаловать, господа офицеры!
Они вошли в маленькую прихожую. Из нее открытая дверь вела в просторную комнату. Судя по круглому столу посредине и большому посудному шкафу у стены, это была столовая. Женщина провела их сюда.
– Господа офицеры будут жить… – начала она.
– Ты перепутала, Грета, – укоризненно прервал ее Нойман, – я же все сказал Герману. Здесь будет жить только товарищ майор. – Он слегка поклонился Воронову.
– О, яволь, яволь, хэрр майор! – затараторила Грета, в свою очередь кланяясь русскому офицеру.
«Видимо, это и есть зануда», – подумал Воронов.
– Боюсь, что стесню вас, – сказал он. – Но ненадолго. Самое большее недели на две. Кроме того, я и появляться-то буду редко.
– О, хэрр майор, когда угодно! Комната к вашим услугам. Я вам ее сейчас покажу…
– Герман дома? – спросил Нойман.
– Нет, – поспешно ответила Грета. Она двигалась и говорила так, как будто все время куда-то торопилась. – Ушел сразу после того, как ты заезжал. Но, пожалуйста, идемте.
Вернувшись в переднюю и поднявшись по узкой лестнице, с расшатанными, скрипящими ступенями, они оказались на небольшой площадке. Отсюда лестница вела еще выше, в мансарду.
Это была уютная комнатка с маленьким окном. Грета тотчас распахнула его, и белая занавеска заколыхалась от ветра. На подоконнике стояла неизменная герань.
Здесь имелось все необходимое: кровать, застеленная такой же толстой пуховой периной, как и та, в Бабельсберге, с горкой подушек в изголовье, стол, который одинаково мог служить и письменным и обеденным, книжная полка и даже несколько десятков книг на ней.
Воронов подошел к полке.
– Я приготовила для господина майора все чистое.
Да, да, – все сменила – и постель и полотенце, – заторопилась Грета. – Раньше в этой комнате жил брат Германа, но он погиб на войне. Это его книги…
Испуганно посмотрев на Воронова и Белова, она тут же ушла от щекотливой темы и с еще большей поспешностью продолжала:
– Я думаю, господину майору здесь будет удобно. Конечно, я понимаю, он привык к большому комфорту, но сейчас в Потсдаме все забито. Вы знаете, из Бабельсберга выселили всех немцев. Сказали, что временно… В Бабельсберге, конечно, удобнее, все дома целые. Потсдам сильно бомбили, а Бабельсберг почему-то нет. Сейчас туда все время идут машины, и ваши, и американские, и английские. Наверное, там хотят жить большие начальники, нихт вар? Не так ли? (нем.)

Грета вопросительно посмотрела на Воронова.
Но он не слушал ее. Подойдя к книжной полке, он испытал острое любопытство: что читали в той Германии?..
– Вы разрешите?.. – спросил Воронов, беря наугад одну из книг. Это было дешевое издание «Избранного» Гёте, С ним соседствовал «Железный Густав» Фаллады. Рядом – «Туннель» Келлермана. Все эти книги были известны Воронову. Он ставил их на место, едва взглянув на заглавие. «Закат Европы» Шпенглера он полистал. Взял потрепанный учебник «Истории Германии». Раскрыв книгу наугад, прочитал: «…Нет, не войска „Антанты“ победили Германию. Евреи и коммунисты нанесли ей удар в спину, в то время как немецкие солдаты проливали кровь на полях сражений…»
Воронов невольно передернул плечами. Это его движение не осталось незамеченным. Увидев, какую книгу он держит в руках, Нойман сказал:
– Стиве. Школьный учебник. Я думал, что всю гитлеровскую дребедень вы выкинули.
– Эту книгу Герман сохранил в память брата, – вмешалась в разговор Грета. – Он был школьным учителем. Все немецкие дети учились по этой книге.
– Да, разумеется, – с горечью произнес Воронов.
– Ее следует выбросить? – поспешно спросила Грета.
Воронов не ответил. Поставив книгу на место, он взял следующую. Она называлась «Потсдам и его окрестности».
– Простите, – сказал Воронов Грете, – вы не позволите мне взять у вас ненадолго эту книгу?..
Она и в самом деле могла ему понадобиться. Кроме того, это был повод переменить тему разговора.
– О, конечно! – воскликнула Грета, словно и она была рада такому поводу. – Господин майор может считать ее своей. Вы бывали раньше в Потсдаме? – неожиданно спросила она.
Воронов посмотрел на нее с недоумением.
– Да, да, я понимаю, это глупый вопрос, – заторопилась Грета, – но если бы вы знали, как здесь было красиво! Какие устраивались парады!..
– Грета! – резко оборвал ее Нойман.
– Но я… я же только… – робко проговорила Грета и смолкла, опустив глаза.
– Ладно, Грета, спасибо, – сказал Нойман, чтобы нарушить наступившее неловкое молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119