— Почему? — поинтересовался художник.— Мало красного цвета, — принялся перечислять генеральный директор «Фагота». — Нет золотой рамки… И вообще, почему здесь нет голых женщин?— Это же учебники для пятого класса! — удивился младший редактор, готовивший книги к печати.— И что? — Василий Акакиевич сложил пухлые губки бантиком.— Ну-у… — Редактор не нашелся, что ответить.— Какая-нибудь женщина должна быть. — Грузный Трубецкой тяжело поднялся из кресла, подошел к шкафу, достал парочку журналов «Пентхаус» и развернул. — Вот такая… Или такая… Или это, — палец издателя ткнул в глянцевые фотографии полуголых див. — Да, вот это подойдет.— Но как мы это обоснуем, если будут вопросы от министерства образования? — спросил художник, потрясенный широтой взглядов Трубецкого.— Что? — Василий Акакиевич отвлекся от своих дум и недовольно скривился.— Ничего, — сказал художник.— Нечего класть мне на стол неподготовленные проекты. — Издатель в очередной раз показал свою принципиальность. — Переделайте и принесите.— Можно журнальчик? — попросил художник.— Нельзя, — отрезал Трубецкой.— С возвратом, — изрек художник. — Мне только отсканировать…— Через полчаса зайдешь. — Издатель прошел к своему креслу, прихватив с полки еще три журнала, рассыпавшихся на отдельные страницы от частого перелистывания и подклеенных скотчем. — Мне надо поработать…Редактор, думая, что реклама с голыми женщинами на обложке обязательно вызовет скандал с другими издательствами, чьи продажи тут же упадут, попытался образумить генерального директора.Но не рассчитал твердости характера Трубецкого.Василий Акакиевич, возмущенный тем, что его великолепная идея не нашла поддержки в массах, минут десять выговаривал подчиненному, иногда брызгал слюной, заикался и в результате оштрафовал редактора на четверть зарплаты с мотивацией «за наглое оспаривание приказов руководства».Затем издатель схватил остальные принесенные художником плакаты и вперил в них взор.— Это что?! — Трубецкой стукнул кулаком по столу. — Где женская натура?— Это энциклопедии и французско-русский словарь, — пояснил изрядно потрепанный художник.— Так, где натуры? — доведенный почти до нервного срыва глупостью редактора, выкрикнул генеральный директор «Фагота».— Будут, — пообещал мастер компьютерной графики, решивший больше не приставать к Василию Акакиевичу с просьбами выделить от щедрот несколько эротических журналов, а скачать фотографии из Интернета. — Геи потребуются?— Вот это подход! — похвалил строгий, но всегда поддерживающий разумную инициативу Трубецкой. — Одобряю. О «голубых» тоже не стоит забывать. Подготовишь два варианта плакатов… Нет, три.— Ясно, — кивнул художник. — А с животными?Издатель задумался.— Ты еще о мазохистах не забывай, — встрял редактор.— Проснулся! — язвительно произнес генеральный директор. — Я раньше тебя о них подумал. Так что стой и молчи… Этих охватим с помощью учебников.— Зоофилов — посредством энциклопедии. — Художник пошел в разнос. — Там есть статьи о животных. Можем хорошо проиллюстрировать.— Да-а, — довольный Трубецкой откинулся в кресле. — Можно копеечку заработать…— Нельзя забывать и о любителях фаллоимитаторов, — продолжил художник.— Это важное дополнение, — согласился издатель. — Не забудем…— А также о свингерах.— А их много? — озаботился не сильно подкованный в новомодных сексуальных веяниях Трубецкой.— Очень, — проникновенно сказал художник.— Вот! — Василий Акакиевич поднял палец. — Вот что значит — нормально подумать!— Так мне на все темы плакаты готовить? — осведомился оформитель.— Да, — закивал генеральный директор. — С такой рекламой я вижу по двести тысяч прибыли с каждой торговой точки… Нет, даже по триста пятьдесят. * * * Беседа Васи Рогова с куплетистом продолжилась дома у Бубы. Правда, беседой это общение можно было назвать с очень большой натяжкой. Скорее, все напоминало длиннющий монолог хозяина, а Вася, несмотря на все усилия, едва успевал вставить слово-другое.Для начала Буба, приложив руки к сердцу и преданно заглядывая гостю в глаза, начал уверять, что он, гениальный артист, «именно тот, кто вам нужен».— Родненький вы мой! Да я же всю жизнь ждал этого момента! — тараторил артист, отчаянно жестикулируя. — Я согласен… Что? Разве ж я таки неправильно угадал, что мне придется работать под прикрытием?.. Поверьте, это будет гениально!.. Представьте: я пою свои куплеты в небольшой таверне где-нибудь на вилле Рива. А пока соседняя вилла Баджо пытается отчистить свои противни, вместо того чтобы, как все порядочные люди, сначала отпраздновать, а уж после заниматься мытьем посуды… так вот, пока вилла Баджо отдирает противни, вы приходите в таверну и говорите пароль… Например. Вы: «Вам не нужен импортный унитаз с патентованным смывом?» Я: «Был нужен, уже взяли». Вы: «А может, и я на что сгожусь?» Я: «Может, и сгодишься»… Ну как? По-моему, замечательно!.. — Касторский рассмеялся и фамильярно похлопал гостя по плечу. — Затем я передаю вам секретное сообщение…Васе с большим трудом удалось прервать это словоизвержение, и то лишь благодаря тому, что артист слишком долго смаковал стакан вина, провозгласив прежде тост за победу.«За НАШУ победу»!Рогов быстро выпил, чтобы гостеприимный хозяин, не дай Бог, не успел опять начать болтать, и постарался объяснить Бубе его задачу.В последующее время Васе еще несколько раз удавалось успешно подобным образом останавливать словоохотливого куплетиста. Предпоследнее, что запомнил оперативник из встречи со своим новым агентом, — обещание Касторского помочь организовать встречу со штабс-капитаном Овечкиным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62