»Последующие часы превратились для непривычного к практическому выполнению строевого устава Мухомора в сущий кошмар.Времена большого любителя «молодцеватых подходов» — бывшего начальника ГУВД генерала Позвезделко, казалось, канули в Лету, а потому смотры строя и песни на берегах Невы давненько не проводились даже в милиции, не говоря уж об экс-пионерских лагерях. И, потерявший былые навыки маршировать, Петренко про себя проклинал все и вся. Потом он неожиданно вспомнил о предстоящем строевом смотре в родимом РУВД «в целях усиления морального духа для борьбы с оргпреступностью», с которого, собственно, и начались все неприятности…Стараясь хотя бы немного отвлечься от муштры, Николай Александрович думал о невесть куда сгинувших оперативниках.Промаршировав час, он готов был бы расцеловать от радости Плахова с Роговым, сумей они немедленно найти и запустить тот злополучный шкаф-контейнер. После второго часа Мухомор смирился даже с идеей, что напишет по возвращении рапорт о присвоении им внеочередных званий и снимет прошлые взыскания. На третьем часу маршепения начальник РУВД, подобно одному известному джинну из бутылки, решил, что, если выживет, конечно, обязательно поймает обоих негодяев, лично отнимет у них удостоверения и с треском выгонит со службы или… или даже сообщит в горпрокуратуру.«Да-да, именно туда, причем непременно в городскую, а не в районную! И пусть на меня потом кто-нибудь только посмеет посмотреть плохо!..»— На месте… Стой! Раз-два… Вольна-а!.. Разойдись!..При последней команде маршировавший подле Николая Александровича толстячок с гитарой без сил упал прямо на свой многострадальный инструмент. Участливо склонившемуся над ним Мухомору он лишь слабо прошептал:— Когда мы поворачивали налево, я готов был рыдать от счастья, так как вы очередной раз не сбились с ноги…Сам начальник РУВД после окончания строевых занятий тоже был не в лучшей форме и непроизвольно хватался за сердце… * * * На следующее утро между стоящими напротив изгаженного здания двумя старыми автобусами «Икарус», внутрь которых временно переселились службы РУВД, метался корреспондент свежеиспеченного журнала «Крыминальный отделъ» и хватал проходящих милиционеров за рукава бушлатов и шинелей.— Это теракт? — ныл прыщавый писака. — Ну скажите, это теракт?— Разбираемся, — важно бросил Чердынцев, проводящий развод нарядов ГШС.В здании РУВД работали согнанные со всего района сантехники и немногочисленный отряд МЧС, проводивший дегазацию помещений.Корреспондент сунул нос в один из автобусов, но был грубо послан невыспавшимся Дукалисом и ушел греться в припаркованные неподалеку синие «Жигули».Рядом с Анатолием сидел Ларин и курил, вполуха слушая наставления Соловца по методике работы с делом пропавшего писателя. У начальника ОУРа совершенно вылетело из головы, как он лично, правда по указанию подполковника Петренко, принимал меры по трансформации заявления генерального директора «Фагота» в ничто и проводил по телефону воспитательную работу с самим Трубецким, его адвокатом и начальником охраны издательства.На заднем сиденье «Икаруса» спал Казанова, проведший ночь в бесплодных попытках закадрить какую-нибудь даму из отряда МЧС и нарвавшийся в результате на пудовый кулак старшего группы, когда полез под куртку к супруге командира отряда…К автобусам, поддерживая друг друга, подбрели бледные и шатающиеся Волков с Чуковым.— Ого! — сказал Чердынцев. — Явились, голубки!— И что здесь случилось? — тихо осведомился инспектор по делам несовершеннолетних, смотря на мир сквозь щелочки припухших глаз.— Террористы, — свистящим шепотом поведал начальник дежурной части, которому очень понравилась мысль корреспондента «Крыминального отдела».— А-а-а, — выдохнул дознаватель Чуков, с трудом разлепив намазанные противовоспалительной помадой губы. — Сейчас это сплошь и рядом…Парочка недообмороженных постояла и двинулась к дверям автобуса, откуда неслись рубленые фразы Соловца.Из-за урны выскользнул хитрый журналист и сунул под нос Чердынцеву маленький диктофон. Это жертвы теракта?— Нет, — майор ладонью отодвинул диктофон. — Это наши сотрудники, пострадавшие во время задержания особо опасных преступников…— Каких?— Это вам знать не положено, — гордо ответил начальник дежурной части и повернулся спиной к корреспонденту.— Ну мне же надо о чем-то писать, — опять застенал собкор «Крыминального отдела».— Пишите что хотите, — отрезал Чердынцев, не поворачиваясь…Этот ответ майора в дальнейшем привел к целой цепочке происшествий, хоть и не связанных напрямую с героями нашего повествования, но тем не менее оказавших значительное влияние на судьбу начальника РУВД подполковника Петренко.Корреспондент, обиженный нежеланием ментов сотрудничать с прессой, накропал гнусную и насквозь лживую статейку на первую полосу журнала, в которой представил дружный коллектив РУВД как шайку тупиц, алкоголиков и взяточников. И, за неимением реальных историй, придумал свои, не имеющие никакого касательства к подчиненным Петренко, а похожие на случаи, происходившие с операми в соседнем районе, и немного изменил фамилии героев передовицы.Пухлощекий главный редактор «Крыминального отдела» Вадик Менделеев, более известный в журналистских кругах под псевдонимом «Дед Онаний», данный ему за излишнюю активность в выпуске множества почти порнографических изданий, с гиканьем статью одобрил и поставил ее не только в профильный журнал, но и — в немного измененном виде — в три свои газетки с многообещающими названиями «Sex-Navigator», «Sex-Explorer» и «Sex-Commander».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62