Тут и там среди деревьев высились живописные развалины.
Я запрокинул голову, вглядываясь в небо. Там, в яркой васильковой сини, над куполами и шпилями повис гигантский месяц – рогами вниз.
Дух захватило. Сердце забилось радостно и сильно, как в детстве; тело вдруг стало прыгучим и звенящим.
Это не Веден! Это совершенно другой город!
Бокен все еще смотрел в мальчишечье горло. Я опустил ставший ненужным деревянный клинок. Отчего-то я точно знал, что Артем мне больше не враг.
Мальчишка заулыбался во весь рот:
– Нравится?!
– Здорово! Это – город Истень?
Он помотал головой:
– Не-а. Это Двид. А Истень – она у каждого своя!
С нежной ностальгической грустью я посмотрел на Артема. Вот у кого монополия на чудеса, куда там Людеям и Литницким!..
Город Двид притих, выжидая, что я стану делать. И я не стал его разочаровывать. Отдав меч Артему, я разулся, а кроссовки аккуратно поставил к стене дома.
Сердце подсказывало, что так будет правильно. Насмешница судьба выдала мне счастливый билет. На несколько часов… а может, минут или дней, кто знает?.. я получил пропуск в мир детства. И уж точно постараюсь воспользоваться им по полной.
Булыжная мостовая выгибалась под босыми пятками спиной огромного слона. Я чувствовал, что город этот – живой и могущественный и что он рад мне. А еще я знал, что это навсегда. Вернувшись (а рано или поздно мне придется вернуться), я так же стану чувствовать другие города.
Веден. Аскав. Ночмарию.
Артем смотрел на меня с видом умудренного жизнью дяди, впервые угостившего малолетнего племянника мороженым.
– Слушайте, – сообщил он с удовлетворением, – а вы ему понравились! Двид говорит… – он прислушался, – ему жаль, что вы не приходили раньше… – В мальчишечьем лице мелькнула искра тревоги: – Ой, кажется, я что-то не то сказал… Извините!
– Да нет, все так, Тем. Мне и самому жаль, что я припозднился…
– Ничего. – Он доверчиво взял меня за руку. – У вас будет своя Истень, может, даже лучше. Когда Дядя Горы меня спросит, я за вас поручусь. А вы, – он помедлил, собираясь с духом, – меня потом научите… ну, так… за спину нырять, драться?
– Научу.
– Спасибо! – В его глазах запрыгали радостные искорки. – А то у нас тут по-разному бывает… Ой, извините, я ваше имя не спросил!
– Игорь.
– Значит, здесь – Игир. Ну, пойдемте! Нам в штаб-квартиру «Дверей Истени». Это сперва к королевскому дворцу надо. А там вынырнем в наш мир.
И мы отправились ко дворцу. Пока шли, болтали о всякой всячине, в основном о книжках. Темка оказался очень начитанным парнем. Он даже сюда умудрился притащить одну.
– Вот, – протянул мне. – Это сборник, мое любимое.
– Так-так-так… – Я перелистал страницы с детства знакомой книжки. – Сурепина читаешь? Кто бы сомневался… «Залп с линкора», «Бастион на Штурвальной горе», «Фиолетовый натюрморт в пятнышках» «Внуки белого колибри»… – Мы переглянулись. – А Чесноченко тебе как?
– Да ну его… У него «Девочка и свет» ничего так. И «Крылоносцы сорока островов» – обалденная книга! – Глаза Артема загорелись и тут же погасли: – А после «Песен на траве» он в попсу ударился. Про детей ни фига не пишет. И в «Патрулях» Галку убили.
Я помню. Девочка-оборотень из «Первого патруля» – мой любимый персонаж. И Дашкин, если уж на то пошло, – та ужасно переживала, когда девочка погибла.
– А знаете, – Артем указал подбородком на город, – Истень, она к каждому своя приходит. Магистр «Дверей» говорит, что Истень – это мир, где человеку лучше всего.
– Так, значит, в Двиде тебе хорошо?
– Ну-у… – Мальчик закусил губу: признаваться, не признаваться? Наконец решился: – Понимаете, я когда Сурепина читал, мне тоже так захотелось. Чтоб своя страна и чтоб приключения. Только я писать, как он, не умею… И тогда я придумал свою книжку. Есть будто бы такой остров Двид, а на нем тирания. В озере сидит робот… его когда-то ученый придумал, чтобы обороняться от врагов. Только остров невидимый был, и враги его не нашли. А король робота себе присвоил и ученому яд подсыпал. Думал, что так всем будет лучше, понимаете?.. А когда жители бунтовали, робот ломал город. Это называлось «равновесие порядка»-И детям нельзя было вприпрыжку бегать, потому что роботу не нравилось. Их за это пороли!
Темкину болтовню я слушал вполуха. Роботы, ученые, короли – как раз для двенадцати лет. Интересно, подумалось мне, а взялся бы Сурепин писать такую книгу? Может, не у нас, может, где-нибудь в другом мире… Ведь получилось бы интересно.
– Потом что было? – лениво поинтересовался я.
– Потом появился мальчишка… вроде меня. Женька, первый рыцарь Оленя. Они, в смысле местные, понимаете?.. крали детей в нашем мире. Чтобы те будто бы сражались с роботом. Только ребенок ничего против робота не сделает! Тот огромный и железный. А потом их казнили. В назидание типа. Вот, мол, что бывает, когда против порядка и всякое такое. Только Женька сбежал, ему помог синий фламинго – это птица такая невидимая. А на Бастионе жили очень хорошие ребята. Они помогли – и робота победить, и воспитателей прогнать. А потом поклялись, что станут гвардией Оленя. Будут следить, чтобы никто не обижал детей. И чтоб все по справедливости!
– И эта мечта, значит, стала твоей Истенью?
Он кивнул.
– А как это случилось?
– Этого я вам не скажу. – Артем серьезно посмотрел на меня, и во взгляде его отразилась совершенно взрослая тоска: – Вам пока рано знать.
Мы остановились на перекрестке, пропуская малышню во главе с девчонкой лет семнадцати. Малыши галдели, пищали, гонялись друг за другом – в общем, вовсю радовались жизни. Как девчонка с ними управлялась, не представляю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105