Сторож скептически оглядел микроавтобус, расписанный маргаритками, водителя и, наконец, заявил:— Это частный гараж.— Кончай, старик, — небрежно бросил Палач. — Я приехал к Линдлей. Она должна кое-что передать мне.— В час ночи?— Лучше поздно, чем никогда, — пожал плечами Мак. — А что, у вас здесь комендантский час?Сторож, похоже, несколько смягчился:— Так чью фамилию вы назвали?— Линдлей, — устало повторил Болан, глядя в раскрытую книжку, которая лежала рядом с ним на переднем сиденье, и добавил:— У меня тут написано: квартира 11 "Г".Сторож покачал головой и взялся за трубку внутреннего телефона.— Скажите ей, что приехал человек из «Ран», — подсказал Болан.Сторож посмотрел на него настолько сурово, что Мак невольно рассмеялся:— Это название нашей фирмы! Если оно вам не нравится, обратитесь с жалобой к боссу, меня оно вполне устраивает.Сторож переговорил по телефону и повернулся к Маку:— Поставьте машину у рампы и не шумите. Сейчас уже слишком поздно, чтобы что-то грузить.Минуты через полторы Болан уже звонил в дверь квартиры Линдлей — Клиффорд — Силвер. Линдлей сама открыла ему дверь. Вид у нее был озадаченный. На ней была прозрачная ночная рубашка, и она, разумеется, очень удивилась, увидев перед собой какого-то хиппи.Болан улыбнулся, снял очки и, шагнув в прихожую, закрыл за собой дверь. Паула узнала его и радостно вскрикнула.— А мы думали, что вас уже нет в живых.— Да нет, я пока жив. Я всего на минутку, мне тоже хотелось узнать, как у вас дела.Болан заметил, что девушка немного нервничает.— Мы вас не успели вылечить, а вы вдруг исчезаете, не даете о себе знать...Она запуталась в словах, просто молча прижалась к Болану и обняла его.Мак погладил ее по спине.— Вы правы, я должен был дать знать о себе раньше.— Разумеется, — проговорила Паула, опуская руки. Она потерла лоб ладонью. — Эви была очень расстроена... Она вышла в восемь, чтобы попытаться найти вас... и еще не вернулась.— Ну зачем же делать такие глупости?..— У нее были на то веские основания! — с отчаянием воскликнула Паула. Она опять начала волноваться.Мак взглянул на нее и нахмурил брови:— Объясните-ка мне все с самого начала.— Все началось с того, что в прихожей мы увидели пятна крови, а квартира оказалась пуста. Мы поняли, что нас навестила вовсе не полиция. Полицейские дождались бы нас и допросили. Потом у Эви началась настоящая истерика. Она считала себя виноватой во всем случившемся. Один раз она говорила о вас, и теперь...— С кем она разговаривала? — сухо перебил ее Болан.Паула нервно откинула волосы со лба и взглянула ему в глаза:— Среди ее знакомых есть ребята из политического движения молодых либералов. Она должна была с ними сегодня обедать. Так вот, уже некоторое время на это движение оказывает давление уголовный мир. Эви, конечно же, сболтнула, что знает человека, который может им помочь. Слово за слово, и она, заставив их поклясться в молчании, рассказала о вас.Болан тяжело вздохнул:— Черт возьми, Паула, теперь я начинаю бояться не за себя, а за вас.— Словом, сегодня в восемь Эви поехала к этим ребятам, чтобы узнать, что же они решили делать. Я ужасно волнуюсь... Никак не могу им дозвониться... а ее нет вот уже пять часов.— А где Рашель?— С тех пор, как мы увидели пятна крови в прихожей, она медитирует.Мак задумался, потом спросил:— Эви часто возвращается так поздно?— Пожалуй, да. Она приходит и уходит, ведь она свободна. Но сегодня она ушла в таком ужасном состоянии, что... — Паула вдруг улыбнулась и добавила: — Но вы-то здесь, в конце концов. Если бы мне платили по доллару за каждый час, когда я волновалась за нее, я бы построила свои магазины во всех городах мира. Давайте о ней не думать. Я приготовлю что-нибудь поесть, а вы мне расскажете, чем занимались все это время.Она шагнула в гостиную и потянула было Болана за собой, но он остановил ее.— Я не могу остаться. Я приехал только за вещами да еще сказать вам, что со мной все в порядке.Она грустно взглянула на него.— Вы совсем уходите от нас?— Да, мне пора.— Ну что ж... — вздохнула Паула. — У вас есть где остановиться?— Конечно. Я нашел себе небольшую комнату у Центрального парка. Меня она вполне устраивает... Послушайте, Паула... Я очень вам признателен... Постараюсь держать вас в курсе, хорошо?— Я надеюсь, вы сдержите свое слово, — серьезно сказала она.— А могу ли я... не могли бы вы сходить за моим чемоданом? Когда я уеду, вы скажете Рашель, что... Я и сам не знаю, что. Словом, вы найдете, что ей сказать.— Хорошо, я сделаю это, — грустно откликнулась она.Паула резко повернулась, широко разметав полы прозрачной ночной рубашки. Мак смотрел ей вслед и думал, до чего же хорошо быть нормальным человеком, а не монстром, который приносит смерть всем, кто становится ему близок.Она вернулась с чемоданом и проводила Мака до самой двери. Поставив чемодан, Паула обернулась к Болану и попросила:— Поцелуй меня!Он послушно обнял ее, и она прижалась к нему всем телом. У нее были удивительно нежные губы, а ее запах буквально сводил Мака с ума.В конце концов, он мягко отстранил ее и прошептал:— Еще немного — и я никуда не смогу ехать. Быстро схватив чемодан, он шагнул за порог.Прежде чем войти в лифт, Болан обернулся: Паула все еще стояла в дверном проеме, и ему внезапно захотелось хотя бы один день пожить нормальной жизнью.В гараже он с шумом бросил чемодан в микроавтобус и, махнув рукой сторожу, крикнул:— Вот и все! Пока, старик.Тот сделал вид, что ничего не слышит. Болан сел за руль, закурил сигарету и, включив дворники, медленно выехал из гаража.Неожиданно впереди слева ему почудилось какое-то движение, и в тот же миг Рашель Сил-вер, рискуя попасть под колеса, возникла перед капотом его «фольксвагена».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40