— Вы и так злоупотребили моим терпением, — прошипел Смурыгин. — Счет! — крикнул он официантке.
Та поспешила к столу, вручила Смурыгину чек, взяла деньги и ретировалась. Яна осталась одна. Она совсем не чувствовала удовлетворения после этого разговора. И самое главное, у нее не было доказательств. Может, она действовала необдуманно, неосторожно? Конечно, она же сама решила руководствоваться интуицией. Яна допила сок, расплатилась и покинула кафе. Она поймала машину и проехала пару кварталов до отделения. От дежурного позвонила Руденко. Он распорядился, чтобы ее пропустили. Она поднялась на второй этаж и без стука вошла в кабинет. Руденко был один. На его лице сияла довольная улыбка.
— Что-то ты расстроенная! — воскликнул он.
Яна опустилась на стул. Увидев поблескивающую, как надраенная алюминиевая кастрюля, физиономию лейтенанта, она расхотела делиться с ним своими сомнениями, да и вообще что-либо рассказывать.
— А ты что такой счастливый?
— В передовики выбился, — хитро посмотрел на нее Руденко, — может, в звании повысят. Намек был. Эх! Давай за это, а?
Он кивнул в сторону сейфа.
— Коньяк, — с гордостью пояснил он, — ты ж любишь…
— Люблю, но сейчас мне не хочется пить, — вздохнула Яна.
— Да что стряслось? — озабоченно спросил Руденко.
— В принципе, ничего, — пожала плечами Милославская.
— Ладно, давай колись, — наседал на нее Три Семерки, — я же вижу — что-то не так.
— Все так, Сеня. — Она достала сигарету и, глядя на засаленный рисунок поблекших обоев, закурила.
— Ну ты чего как партизан? — не унимался Руденко. — Мне что, из тебя клещами все вытягивать нужно? Держи. — Он достал из сейфа коньяк, плеснул на дно в два граненых стакана, один пододвинул ей. — За мое возможное повышение. — Он одним глотком выпил содержимое и поставил стакан на стол.
Яна пить не стала. Она рассматривала инвентарный номер, красной краской нанесенный на дверцу большого — в человеческий рост — сейфа, размышляя, стоит ли говорить лейтенанту о своем разговоре со Смурыгиным. Наконец она решилась.
— Знаешь, Сеня, — начала она, — у меня сейчас состоялся прелюбопытный разговор со Смурыгиным. Хотя говорила по большей части я, все же у меня сложилось впечатление, что он один из тех, кто замешан в этих убийствах.
Лейтенант заинтересовался, но вида не подал, кивая с отсутствующим видом.
— Я его увидела на улице совершенно случайно, — почти не соврала Яна, — пошла за ним и увидела, что он встретился с одним из участников той злополучной вечеринки — Денисом Гулько.
— С Гулько? — оживился лейтенант. — Ну и что же дальше?
Яна как можно подробнее пересказала ему содержание своей сегодняшней беседы и добавила:
— Нужно их брать, Сеня, пока они еще кого-нибудь не прихлопнули. Теперь, когда я прижала их к стенке, они ни перед чем не остановятся, чтобы спасти свои задницы.
— Все, что ты мне рассказала, — без особого оптимизма заявил Руденко, лохматя кончиком шариковой ручки свои пышные усы, — конечно, очень интересно.
— Интересно? — с вызовом спросила Милославская, жалея, что вообще затеяла этот разговор.
— Интересно, но не более. — Руденко плеснул себе еще коньяка и выпил. — Все, что ты рассказала, всего лишь предположения, гипотезы, так сказать, на основании которых мне никто не даст ордера на арест. Я как представитель власти должен действовать на основании закона, как ни смешно это звучит в наше время, а законных оснований на арест у меня нет. Да, Смурыгин знаком с Гулько, ну и что? Это же не основание. А твои видения и впечатления к делу не пришьешь. Кстати, на конверте, изъятом в квартире Могутина, есть отпечатки пальцев, но они не принадлежат никому из подозреваемых. Так что твоя теория не такая уж стройная.
— Что ты несешь, Семен Семеныч? Закон… Представитель власти… — презрительно произнесла Яна. — Да задержи ты этих подонков, сделай у них обыск, сними отпечатки пальцев. Я уверена, что найдутся и улики, только не нужно сопли жевать и лопать коньяк, в то время как преступники гуляют на свободе.
— Ну хватит, — обиделся Три Семерки, — мы, между прочим, здесь тоже работаем.
Он хотел еще что-то добавить, но на столе зазвонил телефон и он сорвал с аппарата трубку.
— Руденко, — рявкнул он. — Да. Да, знаю, она у меня. — Он бросил трубку и повернулся к Яне:
— Вот, кстати, звонят люди, которые охраняют тебя, хотя я просил, чтобы ты из дома пока не выходила.
— Что значит, не выходила? — не выдержала Яна. — Сидя дома, я не смогу собрать необходимые тебе факты. Если ты не хочешь никого задерживать, то я собираюсь встретиться с Аленой Петровной Шевчук и поговорить с ней. Думаю, после этого у тебя появятся факты.
— Я запрещаю тебе встречаться с кем бы то ни было! — взревел Руденко. — Хватит с меня головной боли. Да, мы по твоей наводке нашли тело Парамоновой, да, ты обнаружила копию кассеты у матери Оксаны Санталовой, да, ты предотвратила покушение на нее, да, ты видела, как стреляли в Радзиевского, — перечислял лейтенант, — но это нас ни на миллиметр не приблизило к раскрытию убийства Санта-лова.
— Ах, не приблизило?! — вскочила Милославская. — Может, ты еще скажешь, что я только создаю вам лишние проблемы? Да если бы не я, ты бы списал все на Настю Парамонову, закрыл бы дело и сдал его в архив. Я же понимаю, почему ты так возмущаешься: тебе просто лень работать. А я подкидываю тебе факты, от которых ты не можешь просто так отмахнуться. Чао, дорогой лейтенант, — она направилась к выходу, — оставайтесь здесь в своем вонючем кабинете.
Хлопнув дверью, она вышла в коридор.
— Погоди, — остановил ее Руденко, выскочив следом, — пойдем, надо кое-что обсудить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64