– Я просто указываю вам возможные опасности. Можете ли вы отрицать, что женщина, которую вы взяли на корабль, не что иное, как сексуальное удобство?
– Конечно, могу. Блисс – спутница моего друга, доктора Пилората, и конкуренции между нами нет. Вы можете не признавать их отношения браком, но я верю, что в представлении Пилората и этой женщины они – муж и жена.
– Вы утверждаете, что не участвуете в этом?
– Конечно, нет, – сказал Тревиз. – За кого вы меня принимаете?
– Не могу сказать. Я не знаю вашего понятия нравственности.
– Тогда позвольте объяснить, что мое понятие нравственности говорит мне, что я должен относиться серьезно к собственности своего друга… или к его спутнице.
– И вы ни разу не испытывали соблазна?
– У меня не было возможностей для этого.
– Вообще? Может, вас не интересуют женщины?
– Не верьте этому. Они меня интересуют.
– Сколько прошло времени с тех пор, как вы занимались сексом с женщиной?
– Месяцы. Этого не было после отлета с Терминуса.
– И, разумеется, вы недовольны этим.
– Конечно, – с чувством сказал Тревиз. – Но ситуация такова, что у меня не было выбора.
– Ваш друг Пилорат, видя ваши страдания, мог бы предложить вам разделить с ним его женщину.
– Я не показывал ему своих страданий, а если бы и показал, он не захотел бы делиться Блисс. К тому же женщина должна быть согласна, а я ее не привлекаю.
– Вы говорите так потому, что изучили этот вопрос?
– Нет, я не изучал его. Чтобы прийти к такому заключению, не нужны эксперименты. Кроме того, мне она не очень нравится.
– Поразительно! Такие как она привлекают мужчин.
– Физически она привлекательна, и тем не менее меня к ней не влечет. Кроме того, она слишком молода.
– Значит, вы предпочитаете зрелых женщин?
Тревиз помолчал. Не крылась ли здесь ловушка? Он осторожно сказал:
– Я сам достаточно стар, чтобы ценить зрелых женщин. Но как это связано с моим кораблем?
– Забудьте пока о своем корабле, – сказала Лизалор. – Мне сорок шесть лет и я не замужем. У меня слишком много дел для замужества.
– В таком случае, по законам вашего общества, вы должны оставаться целомудренной всю жизнь. Потому вы и спрашивали, как долго я обхожусь без секса? Вам нужен мой совет по этому вопросу? Если да, то я скажу, что это не еда и питье. Жить без секса неудобно, но не невозможно.
Министр улыбнулась, и в глазах ее опять появилось плотоядное выражение.
– Вы ошибаетесь, Тревиз. Ранг имеет свои привилегии и вполне возможно быть осмотрительным. Я не всегда воздерживаюсь. Тем не менее компореллонские мужчины меня не удовлетворяют. Я допускаю, что нравственность – это хорошо, но она вызывает у мужчин нашего мира чувство вины, от чего они становятся несмелыми, медленно начинают, быстро кончают и, что самое главное, ничего не умеют.
– С этим я ничего не могу поделать, – осторожно заметил Тревиз.
– Вы хотите сказать, что дело может быть во мне? Что я их не вдохновляю?
– Этого я не говорил.
– В таком случае, как поведете себя ВЫ, если представится случай? Вы, человек из безнравственного мира, имеющий богатый сексуальный опыт, а в последние несколько месяцев насильно принужденный к воздержанию, несмотря на постоянное присутствие молодой и чарующей женщины. Как должны вести себя ВЫ в присутствии зрелой женщины, вроде меня, то есть того типа, который вы предпочитаете?
– Я должен вести себя уважительно и прилично, – ответил Тревиз, – с учетом вашего ранга и значения.
– Не будьте глупцом! – сказала министр, протягивая руку к своему правому боку. Белая полоса, опоясывающая ее, ослабла, освободив грудь и шею. Лиф ее черного платья стал заметно шире.
Тревиз сидел неподвижно. Думала ли она об этом с самого начала, или это была взятка, призванная помочь угрозе?
Лиф опустился вниз вместе с плотными чашками, прикрывавшими грудь. Теперь министр сидела с выражением гордого презрения на лице – голая до пояса. Ее груди были уменьшенной версией самой женщины – массивные, крепкие и непреодолимо волнующие.
– Ну? – сказала она.
– Великолепно! – искренне ответил Тревиз.
– И что вы будете делать с этим?
– А что диктует нравственность Компореллона, мадам Лизалор?
– Что значит это для вас, человека с Терминуса? Что диктует ВАША нравственность? Начинайте же. Моя грудь холодна и жаждет тепла.
Тревиз встал и начал раздеваться.

VI. Природа Земли



22

Тревиз чувствовал какое-то отупение и удивился, как много времени прошло.
Рядом с ним лежала Митза Лизалор, министр перевозок. Она лежала на животе, повернув голову в сторону и, открыв рот, храпела. Тревиз почувствовал облегчение от того, что она спит. Он надеялся, что проснувшись, она будет помнить, что спала.
Ему самому хотелось спать, но он понимал, что очень важно не делать этого. Она не должна, проснувшись, увидеть его спящим. Она должна понять, что пока она лежала, погрузившись в забытье, он бодрствовал. Она могла ожидать такого бодрствования от воспитанного Основанием безнравственного мужчины и лучше было не разочаровывать ее.
Кстати, он сделал все хорошо. Он верно предположил, что Лизалор с ее размерами и силой, с ее политической властью, презрением к компореллонским мужчинам, с которыми встречалась, и смесью ужаса и восхищения рассказами (интересно, что она слышала?) о сексуальных подвигах декадентов с Терминуса, может захотеть главенства. Она могла даже ждать этого, не в силах выразить свое желание и надежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142