— Спорю на что хочешь, что это и есть сам синантроп, — шепнул Валерик на ухо Васе.
— Но почему он так орет? — недоумевала Кюльжан.
— Наверное, он заблудился и ищет товарищей.
— Ерунда! Ведь он здесь у себя дома, — запротестовал Вася. — По-моему, он просто хочет кого-то испугать. Посмотрите на Дозора. Он даже лаять не смеет.
Пройдя мимо кустов, где сидели дети, синантроп мелким, но быстрым шагом направился к ущелью, в котором скрылись пробежавшие перед этим олени. Васю осенила догадка.
— Знаете что? — сказал он. — Наверное, синантропы вопили со всех сторон, чтобы напугать и загнать в ловушку оленей. Давайте залезем на тот холм! С него, по-моему, хорошо видно дно ущелья. Посмотрим, как они охотятся.
Валерик и Кюльжан живо согласились. Холм оказался довольно крутым, но, подстегиваемые любопытством, путешественники все же добрались до его вершины и, растянувшись на животах у края обрыва, начали наблюдать.
Васино предположение оправдалось. Из ущелья не было другого выхода. Оно представляло естественную ловушку. В дальнем его конце находилось два оленя. Животные не спускали глаз с приближавшихся к ним цепью синантропов.
Китайские обезьянолюди, вооруженные кто дубинкой, кто увесистым камнем, осторожно приближались к животным, зорко следя за каждым их движением.
Вот они уже совсем близко. Один взмахнул своей дубиной…
В тот же момент олень отчаянным прыжком с места, перескочив через головы людей, галопом помчался к выходу из ущелья. Страшный удар дубиной обрушился на голову другого оленя, оставшегося в западне. Животное рухнуло на колени. На него посыпался град ударов. Олень, вздрагивая, повалился на бок, вытянув длинную красивую шею, и затих.
Охота была окончена. Кюльжан вытирала слезы. Ей было жаль оленя. Васе тоже было не по себе. Но он, сам любитель охоты, больше сочувствовал синантропам, вынужденным добывать себе средства к существованию таким примитивным способом. Поэтому он сказал где-то вычитанную фразу: «Жизнь первобытных людей была ожесточенной борьбой за свое существование»… — и, покосившись на Кюльжан, добавил:
— А тот, кто этого не понимает, пусть лучше сидит дома и играет в куклы.
Небо тем временем все более темнело, хотя до вечера еще было далеко. Первой заметила это девочка.
— Кажется, собирается дождь, — сказала она. — Надо найти какое-нибудь место, чтобы спрятаться. Вася! Как ты думаешь? Где эта самая пещера Ко-Тце-Танг.
— Где-нибудь недалеко, — ответил мальчик не очень уверенно. — Надо было нам проследить, куда охотники отправились со своей добычей. А их уже и не видно. Придется положиться на Дозора. Он всегда чует близость жилья.
Резкий холодный ветер пронесся по кустам. С шелестом закачались ветки деревьев, и вдруг сразу хлынул крупный дождь. Он все усиливался, превращался в сплошной ливень. Дети быстро промокли в своей жалкой одежде из мха.
Гроза усиливалась. Зигзагообразные молнии то и дело перечеркивали небо. Пугали раскаты грома. Казалось, будто небо с треском рвется на куски. Ливень не переставал. Тщетно ребята пытались укрыться под листвой деревьев. Струи дождя, заливая их лица, слепили глаза.
Вновь сверкнула молния, и раздался страшный удар грома, как показалось испуганным детям, прямо над их головой. И вдруг запылало огромное дерево, одиноко стоявшее на вершине дальнего холма.
— Если такие грозы здесь ч-ч-часто б-б-бывают, — пролязгал зубами продрогший Валерик, — то синантропам не надо ни-к-к-каких спичек, чтоб разжечь костер.
— Ведь вот же знаю, что это просто электричество, а все равно страшно, — добавила Кюльжан.
Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Небо просветлело. Неуверенно выглянуло солнце. Чудесная радуга перепоясала небосклон. Засверкали мокрые гроздья дикого винограда, плющом обвивавшегося вокруг деревьев. Вдалеке пронеслось стадо диких косуль. Откуда-то степенно выглянул и спрятался, увидя детей, бамбуковый медведь, — белый, с черными кольцами вокруг глаз, с черными плечами и ногами, как будто одетыми в чулки.
Но не это сейчас интересовало наших путешественников. Их глаза были прикованы к тоненькой струйке дыма, вившегося из расселины между холмами. Огонь и убежище, чтобы обсохнуть и согреться, — вот что им было нужно прежде всего.
Не спуская глаз с голубоватого дымка, дети двигались к нему напрямик. Ноги скользили по размокшей земле. Ветки кустов при малейшем прикосновении к ним обдавали холодным душем, но они упрямо шли и, наконец, вышли к целой гряде известняковых пещер. Дымок вился из черного отверстия одной из них.
— Держите Дозора и ждите меня здесь, — сказал Вася. — Сперва надо сделать разведку. — И Вася, осторожно подойдя к пещере, заглянул внутрь. В пещере горел костер. В центре ее старый синантроп острой кремневой пластиной вспарывал тушу оленя. Все синантропы были настолько поглощены этим моментом, что никто не обратил внимания на вошедшего мальчика. Вася пробрался в дальний угол, жадным взглядом впился и куски свежего мяса, которое старик раздавал присутствующим.
Вероятно, обитатели пещеры давненько голодали, так как они принялись за еду, не прибегая к помощи огня. Только немногие положили свои доли в костер, зажав мясо между двумя плоскими камнями. Впрочем, и они недолго томили себя ожиданием. Чуть жаркое обуглилось, его начали поедать. Обглоданные кости разбивали камнями и тщательно вылизывали желтоватый мозг.
Только насытившись, синантропы обратили внимание па мальчика.
Первым Васю заметил старик, поднесший ко рту череп оленя, наполненный водой. От неожиданности и удивления старик выронил из рук свою первобытную чашу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103