— Кому — ей? — спросил лейтенант. — Вы же сказали — труп? А в ванной тогда у вас — кто?Капитан опять смачно захохотал и пошел по коридорчику к ванной. У двери он увидел большую темную лужу, и его веселость как ветром сдуло.— Что это? Кровь? Откуда?! — резко и отрывисто спросил он.— Да, это кровь девушки, которая, я надеюсь, сейчас уже в больнице, — подтвердила Аля. — А та женщина, что была трупом, но которая вовсе не так мертва, как казалось, наверное, в ванной, только будьте очень осторожны. Эта женщина вооружена.— Чем? — спросил капитан, доставая из кобуры пистолет.Лейтенант уже что-то быстро говорил в рацию. Стасик молчал и пытался незаметно просочиться в сторону входной двери. Ему было страшно.— Так чем она вооружена? И кто такая эта «она»?— Эмма Никитична Полканавт, я же сказала. Она вооружена остро наточенным геологическим молотком.— Наточенным молотком? Что за чушь? Как молоток может быть наточенным? Я еще понимаю — топор.— Вы видели когда-нибудь альпеншток? Или ледоруб? — спросила Аля капитана.— А-а-а-а… Это такой, которым Троцкого порешили? Ясно. Так и говорите — ледоруб. А то — молоток, молоток… Что я, молотка, что ли, не видел.В этот момент Аля услыхала, как еле слышно скрипнула входная дверь.— Она ушла! Она была в кладовке!! — воскликнула Алиса, кидаясь в прихожую.Там, на куче строительного материала, они нашли небольшое красное пятнышко. Милиционеры попытались ее преследовать, но Эмма Никитична как сквозь землю провалилась.
— Мам, я в больнице, — позвонил Валентине Ивановне Борщ, — пригони машину, пожалуйста, а то я по уши в крови.— Ты ранен? — охнула Каверина, отметив тем не менее, что голос у сына вполне бодрый.— Нет, ранена Наташа. А я кое-кого пришил полчаса назад.— Не хвастайся такими вещами, сынок, — наставительно проговорила Валентина Ивановна. — Я сейчас приеду, говори, в какой ты больнице!— Еще и Стручковых надо домой отвезти, они совсем расклеились, — хмуро сказал Борщ. — Профессор плох, рыдает, говорит, что был не прав, собирается поменять мировоззрение и уйти в монастырь, тем более что Зинаида Алексеевна наконец решила с ним развестись.— Могу себе представить, — проворчала Каверина, вжимая педаль газа в пол. В шестьдесят она водила машину так же лихо, как и в двадцать лет. — Я Стручкова не люблю уже почти сорок лет, но все равно ему сейчас сочувствую.
Выгнав Тигринского, Аля тщательно осмотрела квартиру, заперла дверь на ключ и села на кухне.«Как я устала, — подумала она. — Сплошные ужасы третьи сутки подряд». Ночью она оступилась, и сейчас лодыжка неприятно ныла. Хотелось горячего чаю и ощущения надежного плеча, но Борщ уехал с Наташей в больницу, а сил встать, найти в холодильнике какую-нибудь снедь и вскипятить чайник у Али не было. Она так и сидела два часа в углу, нахохлившись и сжавшись, пока Барщевский не переоделся, не поговорил с мамой, не отвез домой чету Стручковых, не сдал плафоны в банк на ответственное хранение и в конце концов не вернулся к Але.— Алька, — сказал он прямо с порога, — Алька, давай дружить.— Мы сегодня уже дружили утром. Ты забыл? — счастливо прошептала она, с трудом вставая с табуретки и крепко обнимая Александра за широкие надежные плечи.— Ну что ты, я отлично помню, но мы же договаривались дружить по два раза в день… Впрочем, нет. Лучше мы подружим вечером, а сейчас съездим в институт и поставим все точки над «i». Ты сможешь идти или совсем сил нет?— Могу, конечно, — проговорила Аля, чувствуя, как прибавляются ее силы в присутствии Борща, — особенно если ты купишь мне мороженое. Пломбир.Александр фыркнул:— От тебя, Невская, одни убытки. То тебе пиццу, то тебе мороженое, то почти весь мармелад у меня дома съела.— Пиццу ты сам попросил, а я, как девочка на побегушках, за ней через лужи перепрыгивала…Они спускались вниз, хохоча и крепко держась за руки.
Сначала вернулась способность слышать, и Наташа различила громкий скрип и скрежет. Потом появились и чувства, и Наташа ощутила, как на ее лицо то падают лучи света, то становится темно, а также вибрацию — ее куда-то везли по коридору. Было очень плохо, тошнило, болела голова, тело казалось чужим и тяжелым.«Ах да, это была Полканавт. Пыталась убить меня геологическим молотком, но, видимо, у нее не получилось», — вспомнила Наташа и искренне обрадовалась тому, что Эмма Никитична не довела дело до победного.«Дед бил-бил, не добил, баба била-била, не добила…» — подумала Наташа, засмеялась, но тут вернулись ощущения в правой руке и девушка взвыла. Каталка остановилась.— Как вы себя чувствуете? — практикант наклонился над Наташей. В его голосе звучало сострадание.— Плоха-а-а-а… Умираю-ю-ю, — простонала Наташа.— Сейчас я позову врача! — испуганно воскликнул практикант, глядя на Наташу большими честными глазами через круглые стекла очков.— Виталия Викторовича? Не надо, Сережа, — грустно отозвалась Наташа. — Мне не настолько плохо.Практикант тут же воспрял духом. «Ага, Виталий Викторович ее больше не интересует», — подумал он с удовлетворением и оглянулся. Они стояли в коридоре, вокруг никого не было. Практикант решился.— Наташенька, выходите за меня замуж, — твердо сказал он.Еще секунду назад Наташе казалось, что она умирает, все болело и ныло, тошнило, но внезапно волшебным образом все неприятные ощущения мгновенно прекратились.— А-а? Что? — спросила Наташа, поворачивая голову, чтобы получше видеть того, кто только что сделал ей предложение.— Выходите за меня замуж, Наташа, я вас люблю, — повторил практикант Сережа дрожащим голосом. Ему было очень-очень страшно.— Да, — тут же согласилась Наташа.Челюсть у практиканта отвисла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52