И слова его достигли сердца Джанибека. Слушая Тюре, он поверил, что трон должен принадлежать только ему одному, и никому больше из сыновей Узбека. Править Золотой Ордой может только человек, который не боится переступить узы родства и который не останавливается ни перед какими препятствиями, появляющимися на его пути.Прощаясь с мирзой, Тюре-бий многозначительно сказал:— Если кто-то задумает тебя обидеть, то смелые мои джигиты будут на твоей стороне.Это был уже не намек, а твердое обещание поддержки, если Джанибек решится выступить против брата. * * * Джанибек вернулся в Орду вечером. Еще издали увидел он, что перед каждой юртой воткнут шест с черным конским хвостом. Это была верная примета, что умер кто-то из уважаемых людей, принадлежащих к ханскому роду.По обычаю, первым встретил его у юрты старик аксакал, чтобы сообщить печальную весть.— Горе нам! — сказал аксакал. — Сегодня ночью кто-то убил стрелой твоего младшего брата Хизырбека близ юрты твоей токал Жанбике!..Кровь отлила от лица Джанибека. Он вскинул голову и сквозь зубы спросил:— Что делал среди ночи мой брат у юрты Жанбике-хатун?Аксакал прикрыл глаза тяжелыми морщинистыми веками. Он понял намек, который прозвучал в словах мирзы: действительно, что делать человеку ночью возле юрты жены брата?Старик вздохнул.— Хизырбек, говорят, ехал из табуна… Может быть, его мучила жажда, и к кому как не к жене брата заехать, чтобы выпить чашу кумыса, если юрта ее на пути твоего коня?Джанибек понял, что аксакал обо всем догадывается, но стоит согласиться с ним, и тогда убийство Хизырбека будет выглядеть не как месть, а как заранее задуманное преступление.— Виновного поймали?— Нет.Выцветшие, как осеннее небо, глаза старика с немым укором смотрели в лицо Джанибека. Даже старейшинам не дозволено вмешиваться в дела чингизидов. Неужели мирза не понимает, что люди сразу же опознали его стрелу, и близкие Хизырбека уже отправили к хану Таныбеку гонца и велели ему назвать имя убийцы?— Когда будут хоронить Хизырбека?— Завтра утром.Движением руки Джанибек отпустил аксакала и под пристальным взглядом десятков людей, прямой, с окаменевшим лицом, пошел он в свою юрту. И только здесь, оставшись один, мирза дал волю чувствам. Джанибек любил младшего брата. И, быть может, никогда бы не поднял на него руку.Утром следующего дня, в окружении верных нукеров, мирза отправился на похороны в аул брата. Никто из встреченных не посмел посмотреть ему в лицо, никто не уронил упрека.И, пока завершался обряд погребения, лицо мирзы оставалось спокойным и хмурым, а глаза ни разу не увлажнили слезы.Вернувшись в свою Орду, так и ни разу не встретившись с Жанбике, он повелел с большим почетом отправить свою младшую жену к родителям.Потянулись тревожные дни. Джанибек знал, что старший брат не простит ему убийства Хизырбека. Он обязательно воспользуется случаем, чтобы свести счеты, но как это сделает — оставалось только гадать. Быть может, хан подошлет убийцу, а быть может, отправит отряд, чтобы стереть с лица земли аул мирзы, а самому ему переломить позвоночник.После семидневного поминания Хизырбека все прояснилось. Верный человек, прискакавший из ханской ставки, сказал:— Таныбек страшно гневается. Он поклялся кровью смыть кровь. Хан разослал гонцов по кочевьям и велел собрать войско. Готовься к битве, мирза.Джанибек понял: путь к отступлению отрезан. Оставалось или до конца идти вперед, или умереть. Не за брата мстил Таныбек, а просто представилась возможность оправдать в глазах народа желание избавиться от возможного соперника. Кто заступится за убийцу? Зато на стороне мстителя все.И тогда Джанибек послал своего гонца к Тюре-бию со словами:— Ты обещал мне своих отважных воинов. Они понадобились мне…Узункулак уже разнес по Дешт-и-Кипчак весть о ссоре братьев, и Тюре-бий знал, зачем понадобились воины Джанибеку.Не успела еще родиться новая луна, а в междуречье Итиля и Яика на пологих холмах сошлись в яростной битве воины Таныбек-хана и Джанибека-мирзы.Аллах покровительствовал Джанибеку, и, прежде чем умер день, он одержал победу. Раненый, истекающий кровью Таныбек попал в руки воинов мирзы. Он просил пощады, но серая змея зависти уже подняла голову в душе Джанибека, плюнула в глаза ядом, и он приказал нукерам прикончить брата.Так в год лошади (1342) на трон Золотой Орды сел новый хан, и никого не удивило в Дешт-и-Кипчак, что занял он его, пролив кровь братьев. Людская молва потом нарекла нового хана азь-Джанибеком — Мудрым Джанибеком. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Став ханом Золотой Орды, Джанибек не смог сделаться полновластным хозяином трона и не добавил к его славе новых деяний.Если раньше всеми делами в Орде вершили потомки великого Чингиз-хана да знать из кочевников, то в последнее десятилетие все большее влияние на все дела стали оказывать города. Подобно степным племенам, каждый город теперь имел свое войско. Горожане не только снабжали степняков всем необходимым, но все чаще подсказывали им, как поступить в том или ином случае. Решения, принятые по подсказке городской знати, как правило, приносили Орде пользы больше, чем прежние походы, рассчитанные только на захват военной добычи. Выгоды от торговли сделались большими, чем от войн.При Джанибеке словно заново расцвела столица Золотой орды город Сарай-Берке — Сарай-ад Джадид. Он повелел построить здесь множество мастерских, мечетей, медресе, дворцов. В народе говорили: «Наш азь-Джанибек из камня город высек». Повсюду на землях Золотой Орды победил ислам. Отныне его исповедовали мангиты и кипчаки, булгаро-татары и мордва с берегов Итиля, башкиры с верховьев Яика и кавказские племена черкесов, аваров, лезгин, осетинов, чеченцев, аланов, а также гузы из Хорезма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80