Укрывшись за кустом, он вернул себе прежнее обличье и выскользнул, никем не замеченный.Разгуливая по дворам, он узнал, где находятся жилища монахов и где комнаты, предоставляемые мужьям посетительниц.Вернувшись к главному входу, он заглянул в привратницкую и увидел трех монахов, которые бездельничали с тех пор, как он пришел в монастырь.— Соблаговолите принять мою почтительную благодарность за вашу любезную ссуду, — вежливо обратился Тао Ган к самому пожилому из монахов, не доставая, впрочем, связки денег из рукава.— Было бы негостеприимным оставить посетителя стоять. Старый монах пригласил его присесть и спросил, не хотел бы он выпить чашку чая.Тао Ган с достоинством согласился. Усевшись вчетвером за квадратным столом, они маленькими глотками попивали горьковатый чай, который обычно подают в буддийских монастырях.— Вероятно, вы не любите расставаться со своими медными деньгами, — начал Тао Ган разговор. — Я не смог найти применение тем, что вы мне одолжили, потому что, когда захотел вынуть несколько монет, чтобы заплатить за благовония, обнаружил, что на нитке нет узла. Как мог бы я ее развязать?— Какие странные слова! — возразил монах помоложе. — Может быть, достопочтенный пришелец соблаговолит показать мне эту нитку монет?Тао Ган извлек пятьдесят вэней из рукава и передал монаху, который быстренько их перебрал своими пальцами.— Держите, — сказал он победным тоном. — Вот узел, или же я ничего в этом не понимаю.Тао Ган забрал назад связку, даже не взглянув на нее, и сказал старейшему из монахов:— Это просто волшебство! Спорю, однако, с вами на пятьдесят вэней, что вы не обнаружите узла.— Договорились! — поспешил выкрикнуть младший монах. Трижды покрутил Тао Ган над головой веревочкой с монетами и передал собеседнику:— А теперь покажите-ка мне узел.Трое монахов и так и этак вертели тесемку между пальцев, передвигая монету за монетой, но не смогли найти узел.Тао Ган взяА связку и спокойно сунул назад в рукав. Потом, бросив монетку на стол, объявил:— Я предоставляю вам шанс вернуть свои деньги. Подбросьте эту монетку, и я спорю на пятьдесят таких же, что каждый раз она будет падать вверх решкой.— Договорились! — воскликнул старый монах, подбрасывая монетку. Коща она упала, четверо игроков склонились над ней.— Решка! — объявил Тао Ган. — Ссуда, следовательно, возмещена. Но я не хочу, чтобы вы потеряли, и готов в возмещение продать вам за пятьдесят вэней мой серебряный слиток.Монахи опешили. Старейший из них подумал, что их гость не в своем уме, но он не был человеком, способным упустить возможность приобрести за сотую долю его стоимости серебряный слиток. Он отправился искать еще одну связку из пятидесяти монет и положил ее на стол.— Только что вы совершили прекрасную сделку, — заметил Тао Ган. — Это очень симпатичный слиток, к тому же не слишком тяжелый.Он сильно дунул... и слиток закрутился над столом. На самом деле это была умелая подделка из посеребренной бумаги.Тао Ган сунул в рукав выигранную им связку денег и извлек оттуда другую. Он показал монахам, что имевшийся там узел был особым: достаточно было слегка сжать его пальцами, как он прочно входил в квадратное отверстие монеты и там застревал. Когда передвигали монету за монетой, узел оставался невидимым, потому что скользил вместе с монетой. В заключение Тао Ган показал монахам две стороны монеты, которую только что использовал для игры: обе они были решкой.Монахи громко рассмеялись, понимая, что их посетитель был профессиональным мошенником.— Мой урок вполне стоил ста пятидесяти вэней, — спокойно заметил Тао Ган. — А теперь займемся серьезными делами. Я слышал, что на этот храм изливается настоящий денежный дождь, и сказал себе: — Послушай, почему бы тебе не бросить на него взгляд? Похоже, что вы принимаете немало выдающихся гостей. А я разбираюсь в людях, и мой язык хорошо подвешен. Может быть, вы согласились бы использовать меня для того, чтобы вынюхивать для вас... скажем, «клиентов»? Я силен, когда надо убедить колеблющихся мужей оставить у вас своих жен на ночь! Старик монах покачал головой, и Тао Ган торопливо добавил:— Вам не придется мне много платить. Скажем, к примеру, десять процентов от денег, которые приведенные мною посетители заплатят за благовония.— Вас жестоко обманули, мой друг, — ледяным тоном заметил старик монах. Я знаю, что завистники распространяют грязные слухи об этом храме, но это чистые измышления. Думаю, что мошеннику вашего склада зло мерещится повсюду, но в данном случае вы совершенно ошибаетесь, и если храм богат, то единственно благодаря покровительству благодетельницы Гуаньинь. Да будет ее имя вовек благословенно!— Извините меня, — весело ответил Тао Ган. — В моей профессии, я согласен с вами, каждый всегда настроен несколько подозрительно. Несомненно, вы принимаете все необходимые предосторожности, чтобы честь ваших посетительниц оставалась незапятнанной?— Само собой разумеется, — сказал пожилой монах. — Прежде всего наш достопочтенный отец настоятель Духовная Добродетель чрезвычайно разборчив при выборе особ, которых он допускает сюда на ночь. Сначала ' он их опрашивает в приемном зале и не оставляет на ночь, если испытывает хотя бы малейшее сомнение насчет их веры в Господина нашего Будду, или же, если их финансовое... я хотел сказать, общественное положение ему не кажется прочным. После того, как женщина в сопровождении супруга помолилась в большом зале, ожидается, что муж устроит пиршество в честь настоятеля и старейшин монастыря. В общем это обходится дорого, но наш повар бесподобен, говорю вам об этом со всей скромностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72