– Я могу заверить Вашу Честь, что никто из именитых сограждан, замешанных в этом деле, не будет возражать против того, чтобы суд рассмотрел это дело несколько… э-э… поверхностно. И я не думаю, что высшие власти заинтересуются смертью женщины легкого поведения… А вот дело «Лю против Дянга»… О Небо! Оно повлияет на репутацию нашего города,
Ваша Честь! Мы все поймем и оценим, если Ваша Честь сможет убедить судящихся пойти на мировую, возможно, предложив…
– Наши взгляды на правосудие, – холодно оборвал его Судья Ди, – слишком различны, чтобы у нас получилась плодотворная беседа на этот счет. Поэтому я ограничусь несколькими вопросами. Первый: каковы были ваши отношения с танцовщицей по имени Цветок Миндаля?
Хан покраснел, как рак. Его голос дрожал от сдерживаемого гнева, когда он спросил:
– Вы ждете, что я отвечу на этот вопрос?
– Конечно, – ответил судья с вежливой невозмутимостью, – иначе бы я и не спрашивал!
– Тогда я отказываюсь! – взорвался Хан.
– Сейчас – это ваше право, – спокойно заметил судья. – Но когда я поставлю этот же вопрос на судебном заседании, вы будете обязаны ответить на него, чтобы не быть обвиненным в неуважении к суду – под страхом наказания в пятьдесят палочных ударов. Я хочу пощадить ваши чувства, поэтому и задаю данный вопрос приватно.
Хан бросил на судью сверкающий гневом взгляд. Он с трудом овладел собой и ответил ровным голосом:
– Куртизанка Цветок Миндаля была очень красива. Она была также искусной танцовщицей, а беседа с ней была занимательна. Поэтому я считал, что она подходит для того, чтобы нанимать ее для развлечения моих гостей. В каком-нибудь другом качестве эта женщина для меня не существовала, и жива она или мертва, мне совершенно безразлично!
– Как вы сказали сейчас, вы являетесь отцом молодой девушки? – вдруг спросил Судья Ди.
Хан, по-видимому, решил, что этот вопрос – попытка переменить тему разговора. Он приказал слуге, стоявшему в отдалении, принести засахаренные фрукты и конфеты.
Затем он сказал с дружелюбием в голосе:
– Да, Ваша Честь, ее зовут Пух Ивы. Хотя и не принято превозносить собственных детей, я осмелюсь утверждать, что она – замечательная девушка. У нее большие способности к каллиграфии и живописи, у нее даже…
Он не договорил и смущенно замолчал.
– Я думаю, мои домашние дела не очень-то интересны Вашей Чести, – сказал он, выдержав паузу.
– Перехожу ко второму вопросу, – сказал Судья ди . – Каково ваше мнение о характере мастеров Ванга и Су?
– Много лет назад, – ответил Хан тоном холодным и официальным, – Ванг и Су были единодушно избраны главами своих гильдий для того, чтобы действовать от их имени и блюсти их интересы. Они были избраны потому, что обладают качествами достойных людей, и поведение их безупречно. К этому мне нечего добавить.
– Теперь вопрос о деле «Лю против Дянга», – сказал судья. – Почему ученый так рано ушел в отставку?
Хан неловко повернулся в своем кресле.
– Неужели необходимо вновь ворошить старое? – с раздражением спросил он. – Было установлено с полной достоверностью, что студентка, подавшая жалобу, была психически нездорова! И весьма похвально, что Доктор Дянг сам подал в отставку, так как считает, что преподаватель Школы при Храме никогда не должен становиться предметом пересудов, особенно если невиновность его полностью доказана.
– Я посмотрю в наших архивах это дело, – сказал Судья Ди.
– О, Ваша Честь немногое найдет в материалах следствия, – быстро ответил Хан, – к счастью, дело не дошло до суда. Мы, именитые жители Хань-юаня, выслушали лиц, имеющих отношение к делу, и сами решили этот вопрос вместе с Ректором Школы. Мы посчитали, что это наш долг, Ваша Честь, – избавить власти от ненужной работы.
– Я уже заметил, – сухо сказал Судья Ди, – что вы постоянно заботитесь о том, чтобы облегчить труд законной власти.
Он поднялся и поблагодарил Хана за теплый прием. Когда Хан провожал его к паланкину, судья подумал, что их разговор с глазу на глаз вряд ли можно считать началом искренней дружбы.
Глава 8
Судья Ди общается с птицей и рыбками; со своими помощниками он подытоживает имеющиеся у него версии расследуемых дел

Когда Судья Ди сел в паланкин, носильщики сообщили ему, что дом советника находится за углом. Судья подумал, что, возможно, разговор с советником будет более плодотворным, чем тот, что он только что вел с Хан Юнг-ханом. Советника Лянга, чужого в этом городе, вряд ли станут одолевать сомнения, подобные сомнениям Хана – может ли он сообщать постороннему сведения о своих земляках.
Ворота, ведущие в дом советника, производили внушительное впечатление. Два массивных столба по обе стороны дверей были украшены затейливой резьбой, изображавшей облака и сказочных птиц.
В переднем дворе, затененном старыми деревьями, молодой человек с вытянутым печальным лицом вышел встретить высокого гостя. Он представился как Лянг Фэн – он приходился советнику племянником и служил у него секретарем.
Лянг Фэн стал извиняться за то, что советник не вышел лично встретить судью. Судья Ди прервал его извинения.
– Я знаю, что Его Превосходительство нездоров, – сказал он, – и я никогда не осмелился бы тревожить его, если бы не срочное дело, которое я должен с ним обсудить.
Секретарь низко поклонился и провел судью в широкий полутемный коридор. Слуг нигде не было видно.
Когда они собирались пересечь маленький садик, Лянг Фэн вдруг резко остановился. Нервно потирая руки, он сказал:
– Я понимаю, что это несколько против правил, Ваша Честь, и глубоко сожалею, что должен высказать свою просьбу столь внезапно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73