собирали гербарий, танцевали, вышивали, занимались живописью. Но в четыре часа пополудни, когда эрцгерцогиня в обществе дочери своей гувернантки полдничала на свежем воздухе, юная императрица поднималась к себе в комнату. И там весьма оригинальным образом выполняла супружеский долг: писала мужу крайне фривольные записки, которые тот, оставшись один, читал, сгорая от желания.
Добросовестно заполнив четыре страницы непристойными словами, бесстыдными описаниями и похотливыми воспоминаниями, Мария-Людовика присоединялась к падчерице, и они простодушно играли в кошки-мышки …
В начале мая 1809 года безмятежной жизни Марии-Луизы и Марии-Людовики пришел конец: они вынуждены были спасаться от Наполеона, в очередной раз подступавшего к Вене. Они нашли убежище в Венгрии. И там 2 мая узнали о битве под Эсслингом и гибели двадцати семи тысяч австрийцев. С этого дня не было таких жестоких и оскорбительных слов, которыми Мария-Луиза не называла бы французского императора.
— Он — антихрист, — говорила она. — Кто же, наконец, освободит мир от этого чудовища?
Каждый вечер она молилась о том, чтобы ее дядя, эрцгерцог Карл, победил Наполеона. А потом, лежа в постели, блаженствовала, рисуя в своем воображении пытки, которым подвергла бы своего врага. С закрытыми глазами, с ангельской улыбкой она представляла себе, как выцарапывает ему глаза, наносит удары кинжалом в живот или поджаривает на медленном огне. Ей казалось, она слышит душераздирающие стоны Корсиканца, и приходила от этого в восторг.
Поражение под Ваграмом ее потрясло.
— Нашей монархии пришел конец, — плача, твердила она.
Тогда ей было невдомек, что ее отец намерен отвести ей главную роль не только в деле спасения Австрии, но и в истории Европы в целом.
Император Франц в последнее время внимательно следил за тайными переговорами между Парижем и Санкт-Петербургом о возможном браке великой русской княжны Анны Павловны и Наполеона. Находясь в зените могущества и славы, Наполеон был одержим «манией» упрочения династии. Он хотел жениться на принцессе крови, иметь от нее наследника, который состоял бы в родстве со всеми королевскими фамилиями Европы. Но переговоры постоянно затягивались по инициативе вдовствующей императрицы, не скрывавшей своей ненависти к Наполеону. Франц, будучи в курсе этих проволочек, решил разыграть свою карту. Возможно, подумал он, последний шанс спасти Австрию — это выдать дочь за Наполеона и тем самым не допустить намечающийся альянс с Россией.
Он поделился этой мыслью со своими советниками, и барон Брандау поддержал его:
— Это позволило бы нам обуздать самого ужасного противника со времен турецкого нашествия в 1683 году…
Вскоре австрийскому императору пришла в голову еще одна плодотворная идея, поистине достойная самого Макиавелли. Ее осуществление помогло бы освободить Европу от этого деспота. Заключалась она в следующем: Наполеону уже исполнилось сорок лет, и его физические силы были порядком подорваны. А Марии-Луизе едва минуло восемнадцать лет, и она была крепкой, здоровой девушкой. Женитьба на молоденькой женщине, наделенной — уж в этом-то Франц не сомневался — неуемным темпераментом, отличительным свойством представителей австрийской августейшей фамилии, приблизит его кончину. Любовные излишества истощат его организм и могут способствовать преждевременному маразму.
Меттерних, посвященный в этот план, пришел в восторг:
— Этот брак непременно должен состояться! — воскликнул он.
В начале декабря 1809 года Наполеон, все еще надеясь жениться на сестре русского царя, официально расторг брак с Жозефиной и объявил, что его будущая супруга принадлежит к царствующему дому.
В Европе в смятении гадали, кто его избранница. И тогда с ловкой подачи Меттерниха в этой связи стали произносить имя Марии-Луизы. Поэтому легко себе представить, как обрадовало его следующее письмо Фаненберга:
«Регенсбург, 30 декабря
Развод императора Наполеона со своей супругой Жозефиной произвел здесь сенсацию. Никакие попытки объяснить этот шаг не могут считаться удовлетворительными. Когда-то Шарлемань также по совету матери Бертрады оставил первую жену Гимильтруду и женился на дочери короля Ломбардии Дидье. И вскоре ему пришлось в этом жестоко раскаяться.
По поводу избранницы императора высказываются самые разные мнения. Одни считают, что ею будет эрцгерцогиня Мария-Луиза; другие — наследная английская принцесса Шарлотта-Августа или русская великая княжна Анна Павловна; называют и королеву Голландии, которая предварительно должна развестись c мужем».
Гортензия, дочь Жозефины.
Читая письмо дальше, Меттерних не мог не улыбнуться.
«Первое предположение кажется вполне оправданным. В интересах высокой политики было бы весьма благоразумно обуздать этого возмутителя спокойствия с помощью любовных уз и родственных отношений. Разумеется, принести такую жертву нелегко, тем более что тягостные воспоминания еще усугубят ее. Но благополучие австрийской монархии, по-видимому, все же потребует этого, в особенности если в качестве свадебного подарка ей будут возвращены завоеванные ранее провинции».
Разумеется, Мария-Луиза не была посвящена в замыслы отца. И вот как раз 10 января, когда в Париже обсуждались предложения Австрии, она написала своей подруге графине Коллоредо наивное письмо, свидетельствующее об ее абсолютном неведении.
«Буда очень похожа на Вену, и здесь ни о чем другом не говорят, кроме как о разводе Наполеона. Я на эти разговоры не обращаю внимания, поскольку меня это не касается. Мне только жаль бедную принцессу, которая станет его женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13