Но в 1520 году, мечтая сколотить против империи Карла Пятого прочный англо-французский блок, Франциск I объявил, что собирается устроить торжественную встречу с английским королем Генрихом VIII где-то между Гином и Ардром в провинции Артуа, И тут весь двор начал ломать голову, возьмет ли король на эту официальную встречу свою фаворитку.Пока плотники, столяры, суконщики, портные, ювелиры лихорадочно трудились над устройством лагеря, в котором должна произойти встреча, самые знатные сеньоры и дамы вели между собой разговоры только о м-м де Шатобриан.Одни считали, что в данном случае король Франции не может допустить; чтобы его сопровождала наложница. Другие напоминали, что король Генрих VIII известен как большой любитель женщин и что присутствие фаворитки вряд ли его шокирует. Были и такие, по мнению которых англичанин сочтет себя даже польщенным тем, что его принимают как близкого друга, от которого не скрывают своих причуд.Судя по всему, именно этого мнения придерживался и Франциск I, потому что однажды июньским утром он отправился из Парижа в Артуа в сопровождении двух пышно разукрашенных носилок, в одной из которых была королева, в другой — Франсуаза, счастливая и страшно довольная всем происходящим.После четырехдневного путешествия королевский кортеж достиг обширной равнины, на которой уже были установлены триста шатров из затканной золотом и серебром материи. Весь этот лагерь представлял собой грандиозное зрелище. Настоящие дворцы, только из ткани, образовали целый сказочный город, который точно из-под земли вырос.Между этими воздушными сооружениями прохаживались французские сеньоры, которые, желая поразить Генриха VIII, разоделись так пышно, что, по словам историка, несли «у себя на плечах свои мельницы, леса и луга».В свою очередь, английский король, прибывший в сопровождении пяти тысяч человек и трех тысяч лошадей, приказал соорудить на скорую руку некую легкую конструкцию, которая очень удачно была покрыта гигантскими полотнищами разрисованного холста, что создавало впечатление великолепного замка.Под лучами июньского солнца шатры, в которых куски ткани были скреплены золотыми нитями, а на вершинах трепетали знамена и штандарты алого цвета, являли собой ослепительное зрелище, восхитившее и короля, и королеву, и фаворитку.Последняя особенно не могла сдержать своей радости, потому что этот лагерь, достойный скорее каких-нибудь мифологических героев, был, по сути, ее детищем. Именно ей принадлежала идея, чтобы ее красавец любовник продемонстрировал свою силу, свое могущество и свое богатство, выставив на обозрение всю эту роскошь, которой могут позавидовать все монархи мира.Само собой разумеется, в результате этой затеи государственная казна оказалась полностью опустошена. Но никому и в голову не приходило осуждать фаворитку. Все понимали, что ошеломленный Генрих VIII без колебаний пойдет на союз с королем, который способен устраивать столь дорогостоящие дипломатические встречи.И вот наступил момент первой встречи двух королей. Франциск I, в белом одеянии с золотым поясом, в золоченой обуви, в маленькой шапочке с развевающимся султанчиком,, приветствовал Генриха, одетого в пурпурный камзол и увешанного драгоценностями с головы до ног. Оба суверена расцеловались по обычаю того времени. И делали они это с таким жаром, что лошадь английского короля, испугавшись, отступила назад.* * *Один шатер, возвышавшийся над всеми остальными, специально предназначался для обмена церемониальными приветствиями обоих королей. Его внутреннее убранство состояло из ковров, роскошных тканей и драгоценных камней.Франциск, Генрих, королева Клод, Луиза Савойская и м-м де Шатобриан вошли в него в сопровождении двух британских и двух французских сеньоров. Не успели войти, как оба короля снова принялись обниматься и целоваться. Затем Генрих поприветствовал дам, окружавших Франциска и, судя по всему, был рад наконец увидеть его фаворитку, о которой ему столько рассказывали в Лондоне.Франциск заметил, как вспыхнул взор англичанина, и был счастлив, что смог поразить своего соперника не только несравненными богатствами, но и восхитительной любовницей.Немного смущенный всем этим великолепием, английский король достал из кармана заранее написанный текст короткой речи, но на ходу ему пришлось кое-что изменить, чтобы не оскорбить Франциска, а возможно, и Франсуазу, по лицу которой было отчетливо видно, как она гордится своим любовником. Послушаем Флеранжа, который присутствовал на встрече и так описывает эту сцену: «Он начал речь со слов „Я, Генрих, король (он хотел сказать „Франции и Англии“, но опустил титул „Франции“ и сказал Франциску)… Я не стану произносить этих слов, раз вы здесь находитесь, иначе получится, что я лгу“. И потом произнес: „Я, Генрих, король Англии“ <С 1431 года английские короли добавляли ко всем своим титулам еще и титул короля Франции».>.Многие дни, несмотря на всевозможные демонстрации дружеской расположенности, англичанин и француз были все время настороже. Эскорты, сопровождавшие суверенов во всех их перемещениях, должны были иметь одинаковую численность, а расстояние, на которое они могли приближаться, вымерялось с точностью до шага. Флеранж дал нам представление о степени доверия, царившего в лагере, рассказав, как однажды вечером Генрих VIII был приглашен к столу королевы Клод. Он согласился, но настоял, чтобы в это же время Франциск I отправился на обед к королеве Англии. И историк делает вывод: «Таким образом они оба оказывались заложниками друг друга».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105