– И наш союз лишь будет тому подтверждением.
– Но ведь это называется не иначе как брак по расчету.
– И что в этом плохого? Многие члены аристократического общества женятся и выходят замуж с единственной целью – продолжить свою родословную.
Элеонора призадумалась.
– Вы действительно так заинтересованы в продолжении своего генеалогического древа? Раньше я от вас ничего подобного не слыхала.
К своему удивлению, она уловила в глазах Дэймона нечто похожее на грусть, и его слова неожиданно прозвучали искренне и пылко:
– Я всегда считал, что мой титул ко многому обязывает. Годы проходят, и самое время подумать об исполнении своего долга.
Элеонора упрямо сжала губы.
– Если вы всерьез намерены жениться лишь затем, чтобы отдать дань уважения своему титулу, то любая женщина из высшего общества подойдет для осуществления этой цели.
Дэймон продолжал неотрывно смотреть на нее.
– Я хочу только тебя, Эль, и никого другого.
Ах, как же ей хотелось верить его словам, но что-то упорно этому мешало.
– Нет, я не хочу выходить замуж по расчету, – ответила она. – Если бы меня устраивал подобный вариант, я бы уже не раз вышла замуж. Мне предлагали руку, кажется, раз двенадцать, но большинство предложений я отвергла.
– То есть как «большинство»? – Дэймон с любопытством посмотрел на нее. – Насколько я знаю, ты обручилась второй раз, но разве были и другие предложения?
Элеонора помедлила с ответом. Ее вторая непродолжительная помолвка была не чем иным, как стихийным ответом на предательство Дэймона. После того как он ее опозорил, открыто переметнувшись к этой легкомысленной девице ради удовлетворения похоти, Элеонора хотела только одного – быть желанной, кому-то нужной и, наконец, стоящей чьей-то любви. К счастью, ее разум быстро возобладал над эмоциями, и она отвергла ухаживания барона Морли.
Однако ее третья помолвка с богатым аристократом была просто блефом. На самом деле на этот раз Элеонора не собиралась строить каких-либо серьезных отношений, и фактически ухажер так и не успел побыть в роли ее жениха.
– Прошлым летом я всего несколько часов была помолвлена с лордом Клейбурном, – неохотно призналась Элеонора.
Брови Дэймона взметнулись вверх.
– С лордом Клейбурном? Всего несколько часов? Я бы с радостью послушал, как такое могло случиться.
Элеонора махнула рукой.
– Это длинная история. Достаточно сказать, что Хит попросил меня об услуге. Он хотел, чтобы Лили Лоринг его приревновала, и я охотно согласилась подыграть. Нашу помолвку вообще можно не брать в расчет, поскольку это скорее напоминало спектакль, и о ней знали лишь близкие знакомые. Однако это вовсе не означает, что я и дальше буду разыгрывать комедии. И если даже предположить, что я согласилась бы выйти за вас замуж, кто бы теперь мог поручиться, что на этот раз все пойдет, как положено и мы снова не разбежимся? В конечном итоге я рискую прослыть неисправимой ветреницей.
– Нет, на этот раз мы обязательно поженимся, – уверенным тоном произнес Дэймон.
Она пожала плечами и постаралась сохранить ледяное спокойствие, хотя душа ее была не на месте.
– Это бессмысленный разговор. Я не намерена выходить за вас замуж.
– А почему, могу я узнать?
Элеонора отвернулась, желая скрыть волнение, которое предательски выдавали ее глаза. Сейчас она понимала как никогда: вся беда в том, что Дэймон никогда не любил и не полюбит ее так, как она того хотела. Союз двух людей, в котором настоящую любовь испытывает лишь один, был для нее еще более неприемлем, чем холодный брак по расчету.
– Потому что в душе я неисправимый романтик, – ответила Элеонора. – Вот в чем заключается основная разница между нами, Дэймон, и это та самая причина, по которой мы не сможем стать идеальной парой. В браке мне нужны настоящие чувства. Я хочу, чтобы мой муж любил меня.
Дэймон долго и напряженно молчал, потом ответил довольно резким тоном:
– Ты придаешь слишком много значения чувству под названием любовь, Элеонора.
– Может и так. Однако я знаю, что это чувство существует. Именно такую любовь обрел Маркус с Арабеллой. Что касается меня, я не хочу довольствоваться меньшим.
Сделав шаг вперед, она непроизвольно протянула к Дэймону руки, как будто о чем-то умоляя.
– Вы ведь знаете, как проходило мое детство до того, как родители погибли. Я всегда была одинока, и что случилось потом, когда я стала жить с овдовевшей тетушкой, которая, в общем-то, никогда не хотела обременять себя заботами о ребенке…
Элеонора практически перешла на шепот.
– Я не хочу испытывать такое же одиночество в своем браке, Дэймон. Я хочу что-то значить для своего мужа. Хочу найти в нем родственную душу. Мне нужна полноценная дружная семья, чтобы я могла отдать любовь своим близким, которую сама недополучила от своих родителей. Чтобы мои дети любили друг друга так же, как мы с Маркусом. Мне нужно совсем не то, что предлагаете вы.
Дэймон стал мрачнее тучи. Элеонора догадалась, что сейчас он думает о том, как тогда, два года назад, почти теми же словами она призналась ему в любви в розовом саду, раскрыв свою душу. Как же ей теперь унизительно было вспоминать о том, что она чувствовала себя счастливой.
– Сомневаюсь, что Лаззара отдаст тебе свое сердце, – наконец произнес Дэймон.
– Как же я добьюсь счастья, если буду сидеть, сложа руки? То есть если никогда не попытаюсь разжечь его чувство ко мне, Дэймон.
Элеонора видела, как заходили его желваки, несмотря на то, что он старался казаться абсолютно спокойным.
– Лаззара не тот человек, которого ты ищешь, – повторил виконт. – Я наверняка буду лучшим мужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115