Он мог поехать и на север, даже не сообразив, что делает. Дикон остановил лошадей прямо посреди дороги, поскольку никакой обочины не было, дорога была окружена с обеих сторон живой изгородью. Он зажег лампу и наклонился к окну посоветоваться с пассажирами.
– Я не знаю, где мы, – признался он.
– Спросим на первой же ферме, – сказал Илайес и рассмеялся. – Я все гадал, куда вы едете. Давайте я немного посижу на козлах, ваша светлость. А вы погрейтесь внутри. – Он вылез из кареты, забрал у Дикон свою шапку и придержал дверь для его светлости. Дикон забрался внутрь, несколько сконфузившись.
Как приятно оказаться внутри, где нет ветра. Он удобно устроился на кожаных подушках, улыбнулся своим спутницам и расслабился. Дикон дремал, когда карета остановилась, и Илайес, открыв дверь, с гордостью произнес:
– Шеффилд! Мы добрались, ваша светлость! С Новым годом!
Новый год? Никто, кроме Илайеса, не вспомнил, какое сегодня число. Они проехали за день половину Йоркшира и все равно оказались в Шеффилде, несмотря на все усилия Дикона обойти его стороной. Он решил начать 1812 год с того, чтобы объяснить Илайесу, куда они поедут дальше, если ему, Дикону, удастся самому решить, куда же они все-таки едут.
Они заночевали в Шеффилде. Ночь была спокойной.
Джеймс Фенланд не знал, куда ему ехать. Ему приказали найти жену Уолтера, но ему также напомнили, что посылка придет первого января и что ему лучше к этому времени уже быть в Кенте. Что ж, он нашел жену Уолтера, живую и невредимую, в Дареме. Она живет у какой-то вдовствующей графини. Эта Финкастер, настоящая трещотка, сообщила, что сын и дочь графини приехали в гости к матери и собираются гостить до Крещения. Казалось, что баба Уолтера пробудет в Дареме хотя бы до Крещения. Скорей всего, эти сын с дочерью ее друзья. Уверения миссис Финкастер в том, что она не знает, что за женщина гостит у графини, ни на йоту не убедили Фенланда.
Фенланд даже не потрудился съездить к дому этой вдовствующей графини, чтобы самому на месте убедиться, что проклятая баба там. Слишком рискованно: его могли заметить. Он поблагодарил миссис Финкастер и пообещал, что возьмет одну из ее девушек в прислуги к своей жене, как только посоветуется со своей второй половиной. Он поцеловал даме руку и отправился на юг, в Кент.
Он не планировал останавливаться в Донкастере, но его попутчики по почтовой карете оказались таким сбродом, что он понял: еще минута пути в их компании, и он не выдержит. Маленький ребенок ныл, не переставая; пьяный, которого рвало, испачкал сапог Фенланда; толстая женщина, сидевшая рядом, так придавила его, что он чуть не задохнулся. Куда катится мир? Он решил сделать остановку в Донкастере в надежде, что на следующий день ему с попутчиками повезет больше. Раз Уолтер отказался дать ему больше денег в дорогу и он не мог нанять отдельный экипаж, чтобы добраться до места гораздо быстрее, то пусть Уолтер сам и расхлебывает последствия.
Фенланд никак не мог успокоиться после перепалки с хозяином «Трех перьев», который требовал с него плату за постой, когда Фенланд уже заплатил в «Белой лошади». Но если бы он не отправился в «Белую лошадь», чтобы попробовать получить свои деньги обратно, он бы не увидел этой чертовой бабы, едущей как ни в чем не бывало в красивой черной карете на юг. Проклятье! Куда они едут? Они знают, что он их ищет? Эта дура Досси все растрепала. Он не подумал, что она его знает, он никогда не обращал на нее никакого внимания и даже ни разу не заговорил.
Что ему теперь делать? Догонять эту бабу, которая уехала неизвестно куда, или мчаться в Кент, где посылка, с Божьей помощью, уже ждет его. Уолтер в любом случае свернет ему шею. И так плохо, и так.
Он заплатил за комнату в «Трех перьях». Почтовая карета, идущая на юг, давно ушла, другая будет только завтра. Ему нужно выпить и все хорошенько обдумать.
Хотя у Илайеса по-прежнему был насморк и кашель, он заявил, что здоров, и настоял на том, чтобы ему снова доверили вожжи на следующее утро. Они с Диконом посовещались и с помощью карты, предоставленной хозяином гостиницы в Шеффилде, составили приблизительный маршрут. Дикон давно решил, что в Бедфордшир он не поедет, но, судя по той скорости, с которой они передвигались, до Бедфордшира нужно было добираться еще несколько дней.
Он также посоветовался и с дамами. Дикон отвечал за это путешествие, все это признавали, даже если вслух об этом не говорили. Однако он уже много лет советовался со старшей сестрой и знал, что женщинам не откажешь в здравом смысле. Как джентльмен он чувствовал, что должен выслушать их мнение.
Кэролайн сказала то, что он и ожидал от нее услышать: нужно ехать в Бедфордшир к ее брату, чтобы она могла с ним поговорить и узнать, захочет ли он предоставить ей убежище. Дикон этого делать не собирался. Он спросил Рут, что думает она.
– Твой гениальный план погулять по проселочным дорогам и не заезжать в большие города дал нам возможность насладиться южным Йоркширом в полной мере, не так ли? – Рут насмешливо взглянула на брата. – Я уверена, что летом здесь бесподобно, но в декабре? Дикон, мы едем уже целую вечность. Ты должен быть в Военном министерстве после Крещения. И я считаю, что нам нужно ехать прямо в Лондон. Предлагаю ехать до Питерборо и оттуда по Большой северной дороге домой. Мы не можем ездить по всей Англии, чтобы запутать этого Фенланда. Я хочу домой!
– Хорошо, – согласился Дикон. И не спеша они приехали в Лондон.
* * *
К тому времени, когда они добрались до дома, в котором жили Рут и Дикон, у Кэролайн сложилось такое впечатление, будто она знает их уже целую вечность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73